Имея общую прагматическую цель, оба эти сегмента пока не выработали между собой каких-либо правил стратегического взаимодействия. И, конечно же, вина за это лежит всецело на либеральном сегменте. Именно от этого сегмента требуется сегодня радикальный пересмотр всех его представлений и установок. Не осуществив такого пересмотра, этот сегмент будет сметен волной регрессивных веяний, выражаемых Лебедем и его соратниками. Опираясь на регресс, деградацию и сепаратизм, “войско Лебедя” сотворило тот последний и смертный грех, неизбежность которого уже давно прогнозировалась. Это “войско”, став “войском Смуты”, неизбежно должно было рано или поздно соединить несоединимое: национализм, густо приправленный дурным и сугубо риторическим шовинизмом, и сепаратизм, готовность обменять приход к власти на дальнейшее умаление российских земель.
Судьба и нечто большее, нежели простое стечение обстоятельств, нечто сходное с логикой исторического процесса (хотя и не достигающее в своем накале и устремленности уровня требований, предъявляемого к такой логике), сшибли между собой национал-сепаратизм и максимально приближенный к власти либеральный космополитизм.
Не хочется высоких слов. Но нельзя и недооценивать масштаба подобной сшибки. Стоит ли сводить все к блажи Коржакова, решившего использовать свои особые рычаги влияния на Лебедя ради достижения депутатского иммунитета, позволяющего щедро делиться имеющейся конфиденциальной информацией? Отрицать роль этой блажи нельзя. Но все сводить к ней — невозможно.
Потому что остается непонятым, почему союзники по борьбе с коммунистами на выборах 1996 года, Чубайс и Коржаков, вцепились друг другу в горло еще до объявления итогов второго тура. Почему не могли дотерпеть? Что разделяло? Что толкало на смертельную схватку? Только ли какие-то частности, касающиеся конкурентной борьбы за влияние на президента Ельцина? Думается, что сводить все к этому сегодня не могут даже завзятые любители политических упрощений, того, что можно назвать “бытописательством”, вульгаризацией политики. Еще недавно такое “бытописательство” задавало тон в анализе внутриполитической жизни. Теперь оно кажется не просто старомодным, а дряхлым до архаичности. Достаточно просто попристальнее всмотреться в последовательность фрондирующих внутри команды Ельцина фигур.
Фронда номер 1 — вице-президент Руцкой. В той же исторической и политической окрестности — Хасбулатов, Скоков, Баранников — далеко не чужие и самому Ельцину, и тому буржуазному процессу, который Ельцин олицетворяет. Ясно одно — все эти лица никакого прямого отношения к коммунистической реставрации не имеют. Даже если трагическая ирония исторического процесса и соединила кое-кого из них с действительно реставрационными веяниями.
