—Я еще не готова к тому, чтобы отправиться на пенсию, Лео, — сурово высказалась я. — Я не знаю, хочу ли я превращаться в твоих родителей. И в ближайшие пять лет об этом не может быть и речи. Я, конечно, привязана к дому, но мне нужны друзья.
— Они могут держать с тобой связь по электронной почте. Ты же знаешь, что это широко практикуется.
Он говорил правду. Стиву Каркарту было наплевать, где я нахожусь, когда работаю. Я и в офисе-то появлялась, только когда мне требовалось забрать письма читателей.
— Что за домик ты имел в виду? Избу с длинным столом в той единственной комнате, которую ты мне пообещал? Что мы там будем делать? Жить в глуши и одиночестве?
Возможно, я должна была прийти в восторг от мысли о хлебе, испеченном собственными руками, кувшине с вином и супруге, который заменяет тебе весь мир, но я почему-то не ощутила ничего подобного. Скажу честно — такая перспектива меня пугала.
— О нет, мы будем заниматься тем, на что у нас никогда не хватало времени. Ведь мы движемся по заезженной колее, а называем это жизнью. Джулиана, что хорошего мы сделали для общества? Раз в год вносили пожертвования в благотворительную организацию? Что мы сделали для себя? Два раза в год встречаемся с Пэг и Нейтом, чтобы выпить вместе вина? А дети? Да, у нас хватило ума и душевной чистоты, чтобы не допустить присутствия в доме телевизора, но они все равно смотрят его у друзей. О Джули, если бы мы немного уменьшили скорость, то, возможно, нам удалось бы получать от жизни больше радости! Но ты так занята перепиской со своими «одинокими сердцами», которые ни разу не задумались над тем, почему, собственно, они оказались в таком положении… Потом балет. Потом бег. Бег-то зачем? Да еще под руководством тренера — можно подумать, что тебе нужна собака-поводырь. Ты не видишь мира вокруг себя, ты не видишь, что получаешь взамен того, что даешь. Одежда, развлечения, мобильные телефоны — но на свете существует еще нечто. Джулиана, ты должна прислушаться к моим словам.
Возможно, в тот момент мне действительно следовало прислушаться к его словам. Я могла предотвратить то, что случилось. Он хотел сказать мне, что нашему браку грозят перемены, а я его не поняла. Я восприняла его как нового Лео, циника-идеалиста, которым он всегда был в душе. Я представила себе, как старюсь под его проповеди, и солнце над тихим уединенным домиком высвечивает все новые мои морщины, с которыми я не борюсь, потому что меня больше занимает судьба помидорных грядок, и начала подсчитывать, сколько я смогла бы так выдержать. Ответ предсказуем. Немного.
