Один из эсминцев вспыхнул в первые же секунды сражения. Крейсер вступил в неравный бой. Второй эсминец, воспользовавшись неразберихой, нырнул в гиперпространство вместо того, чтобы доблестно погибнуть во славу Империи. Почему-то никому не было интересно, сыграл ли Наместник Торговых Гильдий, неизвестно почему оказавшийся на военном корабле, какую-нибудь роль в столь стремительной адаптации к боевым условиям.
А факельщики перешли к планомерному обстрелу оставшихся без прикрытия транспортников. Вольные Планеты всегда ценили красоту маневра, и подобное завершение эвакуации должно было неминуемо деморализовать противника.
Ну а станция… Теперь она не представляла стратегического интереса, но зачем разрушать то, что может однажды пригодиться? И когда наступит день, найдутся те, кто придет и возьмет… По праву сильнейшего.
Пока не был уничтожен орбитальный спутник наблюдения, ИскИн безразлично наблюдал за уничтожением тех, о ком еще так недавно он должен был заботиться.
враг на орбите; задействована программа полного системного подавления
Отсек за отсеком стиралась его память. Он не сопротивлялся. Это не входило в его обязанности.
И тогда прорвался сигнал. Несмотря на многочисленные помехи, ИскИн принял новую команду. Секретный код, предусмотренный на случай экстренной необходимости. Прерывающий программу полного системного подавления.
Двигатели транспортника были безнадежно повреждены, атомный реактор пошел вразнос, а Виланд все диктовал, быть может, самый главный приказ в своей жизни. С единственной целью успеть сделать то, на что у него никогда не хватало времени. Или желания. Прежде, чем взорвется его корабль.
Столь же безучастно ИскИн начал переписывать неповрежденные файлы, одновременно отключая пораженные отсеки. Остановить программу полного системного поражения можно лишь изолировав ее, разорвав на бессмысленные фрагменты. Ослабевшие, но не обессиленные, они будут мирно ожидать своего часа.
ИскИну было все равно.
– Приехали! - Билли понял, что не успеет добраться до Анкилы. Просто не успеет. - Давай же, Мак, сопротивляйся! Борись! Тебе же не все равно. Давай. До победы. До точки отсчета!
Оглушающая тишина была ему ответом. Но Старый Ник сражался. Из последних сил преодолевая бремя своего бездушного существования в прошлом. Оглушающая тишина, разрываемая безмолвным криком души.
…слезы небес и на сердце огонь
Он знал, что такое жизнь и что такое смерть. Медленно и мучительно осознавая чуждые ему воспоминая, Старый Ник заново пережил эвакуацию. А может, он переживал ее и сейчас. Кто знает?
