Стук в дверь моего кабинета принес приятное облегчение. Даже студента я увидела бы с удовольствием, за исключением, может быть, того недоумка, который написал эту работу.
– Войдите, – сказала я.
Это был не студент. Это был Кевин, мой покинутый соавтор и хороший приятель. Он, улыбаясь, стоял на пороге. В руке у него был бумажный стаканчик.
– Кофе? – спросил он.
– Благодарю.
– Я не задержусь. Я только подумал...
– Заходи. Я не могу сейчас заниматься этими дурацкими экзаменационными работами. Может быть, поговорив с кем-нибудь, кто знает, как разговаривать и писать по-английски, я буду чувствовать себя лучше.
Кевин опустился на студенческий стул возле моего письменного стола.
– Джо благополучно отбыл?
– Угу.
Кевин кивнул и с симпатией посмотрел на меня. С дружеским беспристрастием я решила для себя, что он внешне один из самых интересных среди моих знакомых – высокий, стройный. Его густые темные волосы вились вокруг ушей и поэтически огибали высокий интеллектуальный лоб. У него были восхитительные маленькие ямочки на щеках, вызывающие материнский инстинкт у всех женщин. Его нос был тонким, с узкими ноздрями, не способными раздуваться. Его чувственные губы, казалось, неспособны были произносить жестокие слова. Несмотря на тонкость черт, в нем не было изнеженности. Он хорошо играл в теннис и плавал, его тело было такое же складное, как и лицо. И при виде его впечатлительные студентки забывали, о чем хотели спросить. Мне стало лучше.
– У него будет изумительное лето, и он переделает много дел, – сказала я, оживляясь. – А как будет у нас?
Длинные ресницы Кевина затрепыхали и опустились.
– Я пришел вот о чем сказать тебе, Энн. Я очень не люблю приносить плохие новости после... Это плохие новости для меня, но, возможно, они не столь плохи для тебя. Ты могла бы присоединиться к Джо...
– О, нет, – возразила я горестно. До сего момента я не представляла, как важно для меня выполнение нашего плана на лето. Без него мне не на что было опереться. Надо было быть слабоумной, чтобы последовать за Джо. И это было бы еще хуже, чем ехать с ним с самого начала.
Кевин сидел в молчании. Его губы печально изогнулись.
– Извини, – сказал он вслед за этим.
– Что случилось?
– Это все мои родители. Помнишь, я рассказывал тебе о том, что они боролись за те деньги?
– Какие деньги?
Большие красивые карие глаза Кевина встретились с моими. Он выглядел удивленным. Затем он улыбнулся.
– Мне кажется, что все это время ты думаешь о чем-то другом, более важном.
