Илияш, похоже, тоже пребывал в добром состоянии духа, до ушей Станко доносилась то одна, то другая песенка:
– Ти-ри-ри, та-ра-ра… Ми-илая, ми-илая, нынче ночка дли-инная…
Станко мечтательно улыбался. Они преодолели ловушки и засады, замок неотвратимо приближался, и неотвратимо приближалось возмездие. Улыбаясь, он не сразу заметил, что песенки Илияша почему-то стихли; Станко споткнулся и тогда только обнаружил с удивлением, что сам бормочет в такт шагам, как песню:
– Смерть князю, тра-ла-ла… Смерть бандиту, тра-ла-ла… Бойся, Лиго, тра-ла-ла!
В полдень остановились отдохнуть у источника, пробившего себе дорогу между корнями исполинского дуба.
– Князь, выходит, уже покойник? – поинтересовался Илияш, с удовольствием вытягивая длинные ноги в запыленных ботинках.
Станко уловил в его голосе насмешку, но рука его сама собой легла на рукоятку меча.
Помолчали. Тонко пел родник, трещали кузнечики, тянуло в сон.
– Слушай, Илияш, – Станко заколебался, – а ты, когда стражником служил…
Илияш нахмурился. Напоминание было ему неприятно.
– Да нет, – Станко хотелось сгладить неловкость, – я только хотел спросить… Ты князя видел?
Браконьер медленно повернул голову. Губы его неспешно расползлись в ухмылке:
– Конечно. Как не видать.
У Станко страшно заколотилось сердце. Сжав зубы, вытащил монетку:
– Он… похож? Такой точно?
Илияш и не глянул на чеканный профиль. Лег, закинул руки за голову. Сказал чуть погодя:
– Ты его узнаешь.
Снова стало тихо.
– Ты его… сблизи видел? – опять спросил Станко. Илияш лениво повел бровью:
– Как тебя.
Станко облизал пересохшие губы. Ему было странно неловко, будто он спрашивал о чем-то запрещенном, постыдном.
– А… жена есть у него?
Илияш молчал долго. Протянул наконец:
– Нету жены.
В двух шагах от путников вынырнула из травы непуганая полевая мышь. Удивленно воззрилась на незнакомцев. Илияш – заметил Станко краем глаза – прищурился, неподражаемым охотничьим взглядом отмеряя расстояние до глупого зверька.
– Да оставь ты ее! – возмутился Станко. – Есть ее будешь? Что она тебе сделала?
Мышь испугалась громкого голоса и нырнула обратно в траву.
– Мышку жалко тебе, – вздохнул, расслабляясь, Илияш, – мышку жалко, папу не жалко…
Станко стиснул зубы и ничего не ответил, но на этот раз молчание длилось недолго:
– Илияш… А как он живет, там, в замке? – и тут же добавил небрежно: – Мне побольше узнать надо… Чтобы впросак не попасть, выследить и не промахнуться.
Илияш сел. Посмотрел на Станко долгим серьезным взглядом. Сказал со вздохом:
