Вигмар тоже молчал, гневно раздувая ноздри и стараясь справиться с собой; ему тоже впервые пришло в голову, что, может быть, не стоило заводить детей от кого попало, если потом сыновья хорошеньких, но неумных женщин оказываются неумными и приносят роду одни несчастья.
Альдона покусывала губы: она жалела брата и хотела, как в детстве, сказать за него, что «он больше не будет». Но она молчала, понимая, что проступок совершен не детский и детские оправдания не помогут.
– А где Бергвид сейчас? – Не менее добросердечный Эгиль пришел на помощь Бьёрну единственным возможным способом. – Как ты от него уехал? Он отпустил тебя добром?
Это действительно было спасением. Изредка бросая беглые взгляды на башмаки Вигмара, стоявшие на ступенях сиденья (выше он не смел поднять глаза), Бьёрн изложил новости Кремнистого Склона.
И о нем забыли. Рассказ потряс и изумил слушателей, а негодование Вигмара обратилось в другую сторону, разгоревшись еще жарче.
– Вот он что задумал! – восклицал он в ярости, крепко ударяя кулаком по подлокотнику своего сиденья. – Он теперь хочет породниться с Асольвом! Задумал подмять под себя Раудбергу! Конечно, когда там такой хозяин!
– А наш Бьёрн, выходит, потерял невесту! – насмешливо заметил Хлодвиг. – Вот это, я понимаю, преданность! Отдал вождю даже свою невесту!
– Тоже мне Сигурд![20] – подхватил Эрнвиг, который обожал старшего брата и во всем его поддерживал.
– Да он и рад! – сказала Альдона. – Он ведь никогда не хотел жениться на Эйре!
– А ты, брат невесты, что скажешь? – спросил Хроар у Лейкнира, стоявшего за спиной Альдоны. – Что это твои родичи задумали?
Лейкнир покраснел от волнения и глубоко дышал. Новость поразила его даже больше, чем родню хозяина, и он не находил слов.
Альдона повернулась, придвинулась к нему вплотную и положила руки ему на грудь.
– Ты никуда не поедешь! – внушительно произнесла она, глядя на Лейкнира тревожно и строго. Ей сразу же пришло на ум, что обручение Эйры и Бергвида грозит разлучить ее с Лейкниром, но Альдона намеревалась этого не допустить. Лейкнир был ее неоспоримым достоянием, и никто другой не имел на него прав. – Ты никуда не поедешь, ты понял? Что бы они там ни придумали – ты наш! Я тебя не отпущу!
Лейкнир сжал ее руку, но ничего не ответил. Если уж его отцу в недобрый час пришлось рассориться с Вигмаром Лисицей, то ему нужно выбирать. Конечно, он уехал бы домой – если бы речь шла о другом вожде, не о Вигмаре. Если бы дело не касалось Альдоны и эта ссора между отцами не грозила навсегда разлучить его с ней, с той, без которой он не мог обходиться… Он знал, в чем его долг и где его место. Он знал, что Вигмар не стал бы мешать его отъезду и делать заложником человека, который был много лет связан с его семьей самым тесным образом. Но не хватало духу вот так выступить вперед, поблагодарить за дружбу и объявить, что уезжает. Ведь в другой раз Альдона за ним не приедет. И этот шаг вперед для него стал бы шагом в пропасть, потому что разлучил бы их навек. Каково жить без Альдоны, он уже знал. Лучше уж сразу утопиться!
