– Я поклялся, что ни один из предательского племени слэттов не будет плавать мимо квиттингских берегов! – яростно прокричал в ответ Бергвид. – И уж тем более такой глупый крикун, как ты! Я перебил тысячи таких, как ты, сегодня их станет еще больше! Ты сам обрек себя на смерть, когда посмел противоречить моему отцу! И если он не успел отомстить за обиду, то я это сделаю!
Корабли сблизились, два копья полетели друг другу навстречу, столкнулись в воздухе и разом рухнули в море. Над обоими кораблями взмыл изумленный вскрик – такого никому еще не доводилось видеть, но не всем впоследствии пришлось рассказывать об этом. С обеих сторон одновременно полетели железные крючья и впились в борта; почти тут же две человеческие волны с боевыми кличами устремились навстречу друг другу. Имена Одина и Тора столкнулись, как будто два грозных бога невидимо схватились в воздухе над кораблями. По переброшенным с борта на борт веслам люди перебегали с одного корабля на другой, и вскоре «Бык» и «Ворон» оба стали полем битвы.
Мелкая зыбь качала корабли, и, похоже, она укачала слэттов до того, что они перестали понимать происходящее. У Бергвида было меньше людей, чем у Рагневальда, но почему-то во всех схватках на том или другом корабле квитты одерживали верх. Сам великан Рагневальд, с красным от ярости лицом, с дико горящими глазами, размахивал длинным мечом. Встретившись с его сероватым клинком, прочные щиты, окованные железом, разлетались, как глиняные, железные мечи и наконечники копий оказывались разрубленными, как дерево. Рагневальд двигался по кораблю и как вихрь сметал всех перед собой – своих и чужих, почему-то утратив способность отличать тех от других.
И не его одного вдруг поразило боевое безумие. Там и здесь можно было видеть, как слэтты яростно сражались между собой, а того, кто одерживал верх, тут же укладывал квиттингский клинок. То и дело слышались тяжелые всплески от падения в воду тел, и немногие из тех, кто попал в воду живым, сумели добраться до недалекого берега. Постепенно битва замирала, слэттов оставалось все меньше. Только десятка полтора, вовремя попав за борт, сумели выплыть на берег и оттуда, свободные от оков боевого безумия, смотрели, как гибнет остаток их дружины. Наконец только Рагневальд еще сражался, и многим квиттам не удалось уйти от его страшного меча, пока навстречу ему не вышел сам Бергвид.
Он намеревался сам окончить битву, как подобает вождю. Силой и опытом Рагневальд превосходил своего молодого противника, но они ему не помогали: исступленно размахивая мечом, он не видел, куда и как бьет. Его багровое лицо застыло, глаза со зверским выражением смотрели куда-то в пространство, и, казалось, в воображении он бился с чудовищем наподобие дракона Фафнира.
