В один из вечеров в опустевший дом неожиданно нагрянули Шкипер и ребята, которых я не видела больше месяца. Явилась вся шкиперовская гвардия, особо приближенные лица, работавшие с ним в Москве еще в доитальянские времена: Боцман, Ибрагим, Грек, Жиган и Яшка Жамкин.
С первых же минут я заметила, что все они в прекрасном настроении, – кроме Жигана, который один был явно не в духе. Он сквозь зубы поздоровался со мной (не будь Шкипера, он бы и этого не сделал), на Сонькино радостное «Здравствуй, ангел, как дела?» даже не ответил, кинувшуюся ему на шею Лулу очень грубо оттолкнул и, сказав Шкиперу несколько слов, вышел из дома.
– Что с ним? – тихо спросила я.
– Его проблемы, – коротко ответил Шкипер. – Детка, еда есть? Нас тут пятеро, и все не жрамши.
– Так хоть бы позвонили, паразиты… – простонала я, уносясь на кухню, где Сонька уже лихорадочно гремела кастрюлями. Вдвоем мы наспех сварили огромный чан макарон, в которые покидали все, что нашлось в холодильнике: остатки копченого мяса, сосиски, баночную ветчину, холодную курицу из Бьянкиного супа, маслины, помидоры, брокколи, – и залили это все томатной пастой с оливковым маслом.
– Кошмар… Кошмар… Дэвлалэ, позор какой… – причитала Сонька, собирая на стол. – Да разве так мужчин кормят? Да разве мужчины такое едят?! Да я бы знала, я бы мяса нажарила, я бы паприкаш завела бы, солянку, я бы…
– Уймись, обойдутся. Вот увидишь, все схомячат, только вина им дай.
Я не ошиблась: ребята мгновенно уплели всю приготовленную кастрюлю еды, даже не поинтересовавшись, что это, собственно, было, выпили две бутылки кьянти и ушли в большой зал играть в покер. Жиган поднялся в комнату Лу. Шкипер выходил последним и с порога обернулся:
– Детка, ты с нами?
– Нет, играйте. Я потом приду посмотреть.
Я, игравшая в покер с четырех лет и очень его любившая, конечно, могла бы принять участие в игре, и Шкипер неизменно мне это предлагал. Но я, во-первых, не хотела втираться в мужскую компанию. Во-вторых, мне гораздо больше нравилось, сидя в стороне, наблюдать за происходящим. В этом был отголосок моей юности, воспоминания о тех покерных пятницах, когда за круглым столом в нашей квартире, под зеленым абажуром, сидели мой Степаныч, Милкин дед Килька, Федор – отец Шкипера, а позже и сам Шкипер. Нас с Милкой тогда никто не прогонял из комнаты, единственным условием было не болтать и не мешать. Так же было и сейчас, и во время игры я подходила к столу только для того, чтобы убрать опустевшую бутылку вина и поставить новую, а иногда меня заменяла Лулу.
