Единственная, на мой взгляд, польза от четырехлетнего замужества Челы была в том, что все это время она пела с мужем в ресторане, набралась эстрадных манер и выучилась владеть голосом. Голос у нее был прекрасный, поставленный от природы, с широчайшим диапазоном: Чела легко взлетала в песне и в заоблачную высь, и падала на самые густые, почти мужские низы. По-моему, ей было место не в ресторане, а в оперном театре, но ни родственниками, ни самой Челой такая возможность даже не рассматривалась. Да разве в оперном театре заработаешь такие деньги, как в ресторане, люди добрые?!
То, что Леший позвал дочь в Италию, было, по-моему, правильным: если такая красавица начнет петь в нашем заведении – доход обеспечен. И не только в сезон, но и в зимние дни: я уже успела заметить, что коренные итальянцы большие ценители хороших голосов и будут с удовольствием приходить слушать хорошую певицу. А на подпевках могли быть Милка, сестры и даже я сама. Меня смущало только то, как встретятся дочь Лешего и его молодая жена, из-за которой он ушел из семьи, но раз самого Лешего это не беспокоило, значит, можно было не нервничать и мне.
Шкипера в это время в Италии не было, и где он, я даже не знала. Изредка он мне звонил, и при первом же таком звонке я рассказала об идеях Лешего. Шкипер выслушал, потом спросил:
«Тебе это не нравится?»
«Почему? – удивилась я. – Но, может быть, ты против будешь…»
«Девочка, это твой бизнес. Делай что хочешь».
«А если прогорим?!» – я не могла успокоиться.
«Продадим кабак, купим тебе книжный магазин».
Я наконец поняла, что он издевается, плюнула и сменила тему разговора.
Чела прибыла в конце июля, в самый разгар сезона, когда программа кабаре была уже готова и отработана. Надо было отдать Лешему должное: со своей ролью импресарио он справился прекрасно. Через два дня после моего с ним разговора у нас уже были музыканты. Это были местные цыгане-ловаря,[4] братья-близнецы Ишван и Белаш, похожие, как два пятака, и играющие на всем, что может играть, – от классических гитар до ударной установки. За роялем должна была работать, разумеется, я. Милка с сестрами могли петь и танцевать так же, как и в Москве. Единственное, чего мы с Лешим опасались, – это то, что наш московский репертуар не будет пользоваться успехом в Италии. Ишван и Белаш объяснили нам, что здесь в ходу латиноамериканские танцевальные хиты.
«Значит, это и будем петь, – заявил Леший. – В Москве тоже такое повсюду, я слышал».
