– Иван.
– Здесь нет человека с таким именем.
– Ну как же, совсем недавно я с ним болтала по телефону. Ваня, такой приятный молодой мужчина. У него еще вот тут татуировка яркая – пума с цветком.
– Был такой, – спокойно кивнула Юлия Львовна, – но его зовут не Иван, а Михаил.
– Ну да, – я стала выкручиваться, – правильно, никто и не говорил про Ивана. Михаил Иванов. Он дома?
– Уехал.
– Куда?
– К себе, наверное, командировка закончилась, вот и убыл.
– Где он живет?
– Понятия не имею, – по-прежнему апатично заявила Юлия Львовна.
– Вы его паспорт видели?
– Нет.
– Пускаете к себе постороннего человека и не интересуетесь удостоверением личности?
– К чему оно мне?
Я возмутилась:
– Потрясающая беспечность! А вдруг вор явится или насильник?
На лице Юлии Львовны промелькнуло нечто отдаленно напоминающее улыбку.
– Красть у меня нечего, и потом, Михаила прислала Полина, она великолепно разбирается в людях, только посмотрит на человека – и сразу понимает, порядочный он или нет. Кстати, от нее ко мне почти все клиенты приходят, ни разу ничего плохого не случилось. Михаил тоже положительный, не пил, не курил, женщин не водил…
Ага, у парня другое хобби. Скупает по магазинам кукол и пугает ими людей, доводит их до того, что они выпадают из окон.
– Очень аккуратный, – как ни в чем не бывало бубнила Юлия Львовна, – перед отъездом комнату тщательно вымыл, не оставил ни клочка бумажки, так редко кто делает.
– Кто такая Полина?
– Моя подруга и бывшая коллега, – пояснила Юлия Львовна, – мы раньше в одном НИИ бок о бок сидели, хорошие деньги получали, жили себе не тужили, а потом бац! Институт развалился, пенсия – копейки. Вот теперь я комнаты сдаю, а Поля в ларьке сидит, мороженым торгует.
– И где этот ларек стоит?
– А на Комсомольской площади, – вяло ответила хозяйка, – прямо у Ленинградского вокзала.
Дивясь на беспечность Юлии Львовны, я села в машину. Неужели Рахлина настолько уверена в своей неуязвимости? Распахнула двери квартиры перед незнакомцем! Пустила на ночь человека, о котором знает лишь только то, что его зовут Миша!
Киоск с надписью «Нестле» стоял вплотную к зданию метро. Я подошла к торговой точке и уставилась на ценники: «Розочка», «Эскимо»… Может, съесть стаканчик? Нет, в такую жару лучше не пробовать ничего сладкого и липкого.
Возле пластмассовой тарелочки, на которую следовало класть деньги, виднелась картонка: «Сдаются комнаты, чистота и тишина гарантируются». Я наклонилась к окошку. Излишне полная женщина в ситцевом, туго обтягивающем крупное тело платье возилась у холодильника. Не успела я раскрыть рот, как мороженщица повернулась и устало спросила:
