– Дура, – бросил Михаил, очевидно, у мужика наконец лопнуло терпение, – идиотка, только попробуй и…
– Что и? – неожиданно усмехнулась Лена. – Что будет-то?
Выплюнув последнюю фразу, госпожа Каюрова взмахнула хлыстом и попыталась ударить мужа. Михаил успел увернуться, но тонкий ремень все же задел край его лица, кожа мигом лопнула, и из тонкого пореза быстро-быстро потекла струйка яркой крови.
– Так тебе и надо, – припечатала Лена, – теперь сама буду музыку заказывать!
Быстро повернувшись, она двинулась в сторону большой ели. Пригнувшись, я скользнула ужом в кустарник. Знаю, какую неловкость испытывают люди, когда понимают, что чьи-то жадные глаза и уши были свидетелями их семейной сцены. Лена пролетела в нескольких сантиметрах от меня, дернула Лорда за кожаные ремешки, свисавшие под мордой коня, ловко вскочила в седло и умчалась. Следом выбрался Михаил, похлопал свою лошадь по крупу и, промокая белейшим носовым платком довольно длинную рану, громко и злобно сказал:
– Ну блядь! Ну сука!
Лошадь тревожно заржала. Миша погладил ее между ушами:
– Спокойно, это не про тебя.
В тот же момент раздалось ответное ржание – это кобыла, на которой «приковыляла» я, привязанная за полосой высокого кустарника, отвечала своей подруге.
– Давай, – взлетел Миша в седло, – домой! Только идиотов мне тут не хватает!
Когда мягкий стук копыт замер вдали, я вылезла из кустарника и с наслаждением распрямила ноющую спину. Хорошо, что моя лошадь была привязана за кустами. Ни Лена, ни Миша не заметили ее, впрочем, оба супруга находились в таком взвинченном состоянии, что скорей всего не увидели бы кобылу, даже если б она оказалась прямо у них под носом. Однако какая неприятная сцена развернулась тут только что! Жизнь научила меня, что даже у самых ближайших приятелей не следует интересоваться чистотой их белья и уж совсем не нужно выведывать тайны, можно ненароком такое узнать!
Я подошла к «Буцефалу» и, ухватив, как Лена, за кожаные ремешки под подбородком, потянула кобылу. Та покорно пошла. Развернув ее лицом к конюшням, я кое-как вскарабкалась на нее и, сжав коленями гладкие, упругие бока, велела:
– Ну, хорошая, иди домой!
Умное животное тихонько побрело назад. Я мерно покачивалась в седле. Езда успокаивала, и, уже подходя к знакомому забору, я подумала: «Скорей всего Лена просто приревновала Мишу к даме по имени Маргарита Назарова».
Чай подали в шесть. Я успела как раз в тот момент, когда улыбающаяся Галка водрузила на стол блюдо с блинами:
