– Где же нам присесть?
– Можно у меня в машине, – ответила Дина и пошла к «Мерседесу».
– Оставь нас, – сказала она Власу, который косился на Назарову, рискуя свернуть себе шею.
– Может, мне вообще уйти? – предложил он.
– Хорошая идея, – ответила Дина.
– А справишься сама? – спросил Влас, дразня ключами. Его уже не интересовала суть разговора с Диной. Она ему уже осточертела. Влас изо всех сил привлекал внимание Назаровой, правда безрезультатно. – Ты на поворот перестраиваешься в самый последний момент. А это надо делать заранее. И бензина осталось маловато. Заправься где-нибудь на дороге.
«Недурно, – мысленно отметила Назарова, глядя на «Мерседес». – Немного запылен после дальней дороги, и все же смотрится внушительно».
– Чао! – сказал Влас, кидая связку Дине.
Дина села за руль и тотчас завела мотор. Назарова устроилась рядом. Край узкой юбки поднялся намного выше колен и туго стянул женщине бедра. «Как она в такой юбке и на таких «шпильках» водит машину?» – мимоходом подумала Дина.
– Сколько вы мне заплатите? – без всякого вступления спросила Дина.
Назарова помолчала. Сжав губы, она провела ладонью по бежевой панели.
– А сколько стоит эта машина? – вопросом на вопрос ответила она.
– Смотря сколько заплатит покупатель.
– Так вот, – медленно произнесла Назарова. – Ту сумму, которую покупатель заплатит за эту машину, помножь на три.
Дина, вскинув голову, недоверчиво посмотрела на Назарову и усмехнулась:
– А не надорветесь, Римма Фаизовна?
* * *
Он шел по центральной улице поселка, если можно было так назвать присыпанную гравием грунтовку, огороженную с обеих сторон рабицей. Было около полуночи. Звуковой вакуум наполнялся шорохом его шагов, и этим звукам было слишком вольно в безграничной тишине ночи. Геру пошатывало не столько от выпитой водки, сколько от усталости. За прошедший день слишком часто ему пришлось думать о малоприятных вещах, и это утомило больше, чем физическая работа.
Когда он уже почти поравнялся со своим домом и был готов свернуть к калитке, навстречу из темноты выплыла фигура малорослого человека. Он шел медленной, усталой походкой, его лицо на фоне темной одежды выглядело белым пятном, какой-то темный предмет на боку придавал фигуре асимметрию.
Почему-то Гера не стал сворачивать к калитке, а пошел дальше, чтобы поравняться с человеком и рассмотреть его получше. Последние события, включая высаженное из двери стекло, сделали его настороженным. Он был готов заподозрить в воровстве, вымогательстве, убийствах, купании в ночной реке любого встречного, пусть даже прогулки по ночам среди дачников были вполне нормальным занятием.
