Гера вернулся на веранду, запер входную дверь, затем растормошил Бодю. Тот вскочил как солдат-первогодок и тотчас принялся приглаживать редкие короткие волосы, которые торчали во все стороны рваными прядями.
– Прикорнул малость, – начал оправдываться он. – Я тебе коньяку оставил. Выпить хочешь?
– Идем наверх, – сказал Гера, поднимая с пола коробку с огурцами.
Поднявшись, он опустил крышку люка и задернул на окнах шторы. Настольную лампу поставил на пол, рядом с коробкой.
– Солить будем? – спросил Бодя, глядя на то, как Гера раскладывает на полу огурцы.
Тот ничего не ответил. Бодя был заинтригован. Он не сводил глаз с рук Геры, словно хотел разгадать технику исполнения фокуса. Гера разобрал последний огурцовый слой и вытащил из коробки кейс.
– Вот так штуковина! – несколько разочарованным голосом произнес Бодя. По его логике, под огурцами непременно должна была покоиться бутылка с горилкой.
– Знаешь, в чем заключается фокус? – спросил Гера, стряхивая с кейса пыль. – Чтобы открыть его и не сломать замки.
– Где ты это взял? – спросил Бодя, принимая кейс и внимательно рассматривая замочки и позолоченный вензель.
– Нашел в бурьяне, – ответил Гера. – Эта штука принадлежит человеку, который убил Воркуна. Убил именно за то, что кейс побывал в руках Воркуна. Понимаешь, о чем я говорю?
– Да иди ты! – не поверил Бодя, невольно перейдя на шепот. – А ты откуда знаешь?
– Сейчас нет времени обо всем подробно рассказывать. Мы должны аккуратно открыть кейс, не поломав замки, а затем снова закрыть.
– Понятно, – нахмурил лоб Бодя, поглаживая пальцем позолоту. – Задача ясна! – Он перевернул кейс и посмотрел на его днище. – Ясна, как божий день… Вот только замочки открывать совсем не обязательно. Мы откроем чемоданчик с другой стороны. Аккуратно вытащим сердцевину из петелек, а потом вставим обратно… Принеси-ка молоток и тоненький гвоздик, «тридцаточку»!
Бодя все делал сам. Гера не вмешивался, давая понять, что поручил ему работу и эта работа будет щедро оплачена. Он смотрел, как Бодя аккуратно выбивает сердцевину из петель. Руки его не дрожали. Он был сосредоточен и глухо посвистывал. Стальная спица выходила из петель с трудом. Гера смотрел на то, как постепенно размыкаются петли, и думал, что за это безобразие уже не только он, но и Бодя может быть наказан смертью. Гера предупредил его об этом. Бодя все понял, но он был слишком беден, чтобы не взять то, что уже находилось в его руках. Как пес из анекдота, который знал, что его убьют, но все равно продолжал есть колбасу.
