– Замечательно!
Меня злило, что Макс вдруг стал таким покладистым. Мне хотелось, чтобы он горько пожалел о том, что предложил мне выступить в своем театре.
– И еще я прошу, – беспощадно добивал я его, – чтобы на моем выступлении присутствовал директор дома отдыха.
– Сделаем! – заверил Макс, открыл папку и пометил карандашом.
– С супругой!
– Ага, записываю… С су-пру-гой… У него еще собачка есть. Собачку на концерт брать?
Ирина смеялась. Я выпустил пар, и мне стало легче. Я ходил по медпункту, словно боксер по рингу, с нетерпением ожидающий поединка. Мне хотелось взойти на сцену сейчас, немедленно! Я чувствовал прилив творческих сил и был готов на безумные импровизации.
– Ты обещанную яхту подготовил? – напомнил я.
– А как же! – солгал Макс и сверкнул лукавыми глазками.
– Не забудь загрузить на борт ящик шампанского!
Ирина протянула мне брюки и майку – горячие, сырые, еще овитые паром, и вышла. Я начал переодеваться. Новая одежда казалась мне рыцарскими доспехами, в которых трудно двигать руками и ногами. Разгладив складки, я подошел к окну, пытаясь увидеть в нем свое отражение.
– Умрешь, пока вечера дождешься, – проворчал я. – Скажи-ка, дружище, фамилия Батуркина тебе о чем-нибудь говорит?
– Батуркина? – переспросил Макс. – Нет, не припомню такого.
– Константин Григорьевич, – уточнил я. – Деятель шоу-бизнеса.
– Нет, Кирилл, я такого не знаю.
– И вообще никогда не слышал о нем?
– Никогда… А почему ты спрашиваешь?
– Звонил мне вчера этот Батуркин. Интересовался, много ли уже я дал концертов. Вот как! Мной уже акулы шоу-бизнеса интересуются! Скоро автографы на улице раздавать буду…
Макс распрощался со мной до вечера, а я продолжил разыскивать Ирину.
За пятнадцать минут до начала мы с Ириной были у служебного входа в летний театр. Макс подтолкнул меня к сцене.
– Запомни: на все у тебя ровно час! – давал последние напутствия Макс. – Я буду стоять справа от тебя, за кулисами, и показывать, сколько осталось… Не волнуйся! Веди себя естественно, сыпь во все стороны глупые шуточки, публика это любит. И обязательно прибереги минут пятнадцать-двадцать на вопросы. Публика обожает слать актерам записочки со всякими каверзными вопросами…
Можно сказать, Макс вытолкнул меня на сцену. В первое мгновение мне показалось, что я попал не в то место, в какое мне было надо. Принципиально не в то. Как если собираешься зайти в свой рабочий кабинет, а попадаешь в женскую баню. Я стоял над заполненным под завязку зрительным залом. Все до единого ряды были заняты. Даже в проходах стояли люди. Мощные прожекторы поливали меня сверху горячим ослепительным светом. Сотни глаз смотрели на меня, на мои руки, ноги, прическу, улавливая движение ресниц и дрожь на губах. Какое-то время стояла гнетущая тишина, а затем раздались аплодисменты.
