Ольга Андреевна не сводила с меня своих прекрасных подвижных глаз. Она стояла так близко от меня, что я улавливал хмельной запах шампуня, идущий от ее волос. Пальцами я невольно касался ее плаща, гладкого и мокрого, словно спина дельфина.
– Зачем? – медленно спросила она. – Зачем придумали?
Я не мог оторваться от завораживающего взгляда Ольги Андреевны. Теперь мне было понятно, почему Лешка два дня не вылезал из ее постели.
– Не мог же я признаться директрисе, что сам остановил его на повороте!
– А зачем вы его остановили? – допытывалась Ольга Андреевна. Мне показалось, что она незаметно, миллиметр за миллиметром, приближается ко мне, и вот мы стоим уже вплотную друг другу. Я стал рассматривать ее губы. У нее были очень хорошие, я бы сказал, изящные губы, между которыми влажно блестела белая ровная полоска зубов.
– Я хотел с ним поговорить.
– Поговорить? – со сдержанным негодованием спросила она. – И о чем, интересно бы знать, вы говорили?
Кто бы видел эти глаза! Они начинали сводить меня с ума. Мысли мои путались. Лавина чувств сметала их, как палатки альпинистов с крутого склона. Я вспомнил, в каком милом платье Ольга Андреевна стояла у плиты в доме Белоносова, и мне в голову взбрело навязчивое желание взять лицо учительницы в ладони, приблизить его к себе и поцеловать в губы. А потом расстегнуть ее плащ, скинуть его с ее плеч на асфальт…
– Но это наши личные мужские дела! – ответил я и, стараясь избавиться от власти чувств, отступил на шаг.
– Ничего подобного! – возразила Ольга Андреевна и взяла меня за руку, не позволяя мне слишком удалиться от нее. – Пока я классный руководитель Рябцева, пока я отвечаю за его учебу, у него не может быть никаких личных дел!
– Он попросил меня обучить его некоторым приемам самообороны, – ответил я.
– Вы говорите неправду!
– Хорошо, я скажу вам правду! Он сбился с дистанции и намотал лишних триста метров. А потом признался мне, что идет на золотую медаль и ему очень важен хороший результат.
Сложное это понятие – правда. Сам не знаю, солгал я или нет. Как бы то ни было, Ольга Андреевна начала мне верить. Она все еще пытливо смотрела мне в глаза, но в них уже не было тревожной настороженности. Я же по-прежнему боролся с внезапно нахлынувшим на меня чувством. Вдруг где-то на втором этаже школы громко хлопнуло окно.
Мы одновременно посмотрели вверх, но ничего, кроме молочной пелены, не увидели.
– Сквозняк, – предположила Ольга Андреевна и снова взяла меня за руку. – Давайте не будем стоять под окнами.
