– Ну-ка, повтори!
Рожнов повторил. Кучкин поскреб в затылке и поглядел на инженера с плохо скрываемым опасением.
– Ты не думай, я там ничего такого! – быстро выпалил Рожнов. – Просто махнул штатный тумблер на секретку. Мне ее ребята дали. Сказали, на всякий случай. А почему нет? Согласись. Извини, конечно, за самоуправство, но…
– Вот так работаешь с человеком бок о бок долгие-предолгие годы… – протянул Кучкин.
– Нет, ты хочешь, чтобы Чарли взял и удрал?
– Нет, я хочу, чтобы он вместе с нами подох! Да плевать мне на Чарли! Меня некто Рожнов волнует! С его загадочными «ребятами»!
– Давай обойдемся без имен. Но это не ФСБ, а просто хорошие ребята. Которые не очень доверяют американцам. Правильно делают, как мы теперь видим. И вообще, я же у тебя не спрашиваю, кто запихнул кувалду в тээм-четвертый ЗИП… Вы бы еще домкрат положили, хохмачи. Кстати, юмор донельзя типичный, военной авиацией отдает за версту.
– Чем тебе не нравится биг рашен хаммер? – почти обиделся Кучкин.
– И каким местом я бы вправлял ту паскудную трубу в инженерном? Головой об нее биться прикажешь?
– Ты про трубу что, заранее все знал?.. – теперь настала очередь Рожнова оторопеть.
Кучкин рассмеялся. Заржал в полный голос. Рожнов сначала несмело улыбнулся, потом тоже хохотнул.
– Эх, дурачина ты подозрительная, – сказал Кучкин ласково. – Но я тебя прощаю. Даже разрешу подержать Чарли, когда бить его буду. Чтобы отдачей не сносило. Ну? Полезли бороться за живучесть, пока еще дышится?
– Слушай, ты, кроме шуток, извини меня! – попросил Рожнов.
Шульте в головном что-то с громким хрустом отломал. Кучкин ободряюще хлопнул Рожнова по плечу. Душевно, но легонько.
Чтобы не снесло отдачей.
* * *
Через два часа они едва дышали. Чувствительность перчаток русских скафандров позволяла вдеть нитку в иголку. Но сама перчатка не пролезала, хоть ты тресни, туда, где приходилось орудовать руками.
Поэтому еще часом позже, когда они почти умерли, в скафандр запихнули измученного Рожнова, поминутно терявшего сознание, и продолжили работать вдвоем. Инженер немного отошел и взялся помогать, но толку от него почти не было.
Еще через полчаса, совершенно уже погибая, они все-таки запустили один контур. На «платформе» в тот момент было плюс три градуса при нечеловеческой влажности, но зато пошел воздух. Оставалось всего ничего – продолжить гонку, починить обогрев и кондишен, пока модули не обледенели изнутри. Рожнова попросили из скафандра обратно и, двигаясь, как сомнамбулы, почти не чувствуя прилива сил, полезли ломать климат-контроль.
