– Да как вы смеете!
– Мы смеем и не такое! – сказала Дева. Шульте оторвался от Аллена и посмотрел на нее очень внимательно. И Рожнов замер, не дотянувшись до аптечки. Впервые Дева использовала угрожающий тон, и получилось это чертовски внушительно.
– С этого места поподробнее! – крикнул Кучкин. – И хватит мне мерещиться, черт побери, я тут интимным делом занят!
– Так что же вы смеете? – поддержал его Рожнов. – Мешать нормально жить? Водить за руку? А убивать?
– Люди, почему с вами настолько трудно, почему вы не хотите добровольно познать, увидеть?
– А вы нас заставьте. Вот как Чарли.
Аллен вдруг негромко всхрапнул.
– Никто его не заставлял. Не будите, пусть отдохнет. Заставлять – это крайность, и к свободе не идут через принуждение. А вас мы хотим видеть именно свободными. Пришедшими к выбору через знание. Вслушайтесь: мы – это вы. Мы начинали так же. Только наша цивилизация раньше свернула с гибельного пути. У нас тоже были проблемы, кризисы, случались войны, хоть и не такие масштабные, как ваши… Но мы вовремя получили знание. Как видите, ничего страшного в этом нет…
По телу Девы снова пробежала легкая рябь.
– Это не я, – сказал Рожнов. – Наверное, у всемогущих глючит связь. Слушайте, так, значит, вы не сами выдумали это бла-бла-бла?
– Бла-бла-бла? – Лицо Девы, до этого совершенно бесстрастное, впервые показало, что может выражать эмоции. Оно изобразило легкую усмешку. А потом случилось нечто.
– Назад! – взревел Шульте. – Вернись!
Рожнов нырнул под пульт командного поста.
Кучкин выскочил в головной без штанов, сжимая в руке отвертку.
Аллен все спал.
– Значит, изначально был выбран удачный образ, – констатировала Дева, принимая свой прежний вид.
Шульте, тяжело дыша, растирал грудь в области сердца.
Рожнов, совершенно белый, опасливо выглянул из-за пульта.
– Милая барышня! – произнес он с запинкой. – Зачем же так пугать?! Это грубо и негигиенично. Я чуть не испортил свежий памперс.
Кучкин медленно, поигрывая отверткой, подплыл к Деве и залепил ей оплеуху. Рука прошла насквозь, Кучкина закрутило, он с трудом остановил вращение.
– Не дури, – сказал Рожнов. – Она даже не голограмма. Это ты себе по мозгам дал. Врезал своему воображению.
– Плевать. Очень хотелось.
– Ты что видел?
– Чужого из кино. Во всех подробностях. Запах его почувствовал, сопли эти отвратительные…
– Откуда ты знаешь, как пахнет чужой?
– Теперь знаю. Командир, вы в порядке?
– Да, – кивнул Шульте. – Просто это было слишком неожиданно. И, знаете, немножко больно увидеть себя мертвым на мертвой платформе. Вчера. Я не думал, что мы прошли так близко от края.
