– Щас узнаешь, гнида черножопая! – ядовито прошипел Рептилия. – Засунем тебе паяльник в прямую кишку, включим в розетку... шкуру прогладим раскаленным утюгом... Все-е, падла, узнаешь! Все-е-е вспомнишь!
«Джигит» издал громкий неприличный звук. В воздухе запахло дерьмом.
– Обосрался, педрила! – брезгливо констатировал Кретов и зычно крикнул: – Паша! Тащи сюда паяльник да утюжок захватить не забудь!.. Маленько освежим твою память, чмошник! – брезгливо пнул он ногой разразившегося истеричными рыданиями чеченца.
– Не стоит понапрасну руки марать, – устало сказал Степан, незаметно вошедший в комнату во время допроса. – Я понял, кого конкретно он имеет в виду. Судя по описанию внешности, наводчик – Михаил Сергеевич Синявский, заведующий терапевтическим отделением.
– А где обитает сей «добрый человек»? – вкрадчиво поинтересовался я.
Демьяненко безразлично продиктовал адрес.
– Он живет один? – уточнил Витька.
– Да, – вздохнул Степан. – Закоренелый холостяк.
– Закоренелый педераст, – поморщившись, поправил я. – Ненавижу гомосеков! Сколько зла от них[17]!
– Верно, – поддакнул Кретов. – Паршивая публика!
На пороге появился амбал Паша, держа в руках запрошенный шефом «инструмент». Завидев его, наш «джигит» заскулил побитым псом.
– Процедура отменяется, – с заметным сожалением проворчал пахан. – Бери в подмогу Генку Крюкова и отправляйся за господином Синявским. – Назвав адрес, Рептилия перечислил приметы заведующего терапевтическим отделением. – Хмыря возьмете без хипиша[18], живьем... Перед заходом в подъезд лица закройте платками, шарфами... Короче, чем хотите! Вдруг бабка любопытная в дверной «глазок» подсмотрит да опишет ментам ваши физиономии... Маловероятно, конечно, ночь на дворе, однако дополнительная предосторожность не помешает. Береженого бог бережет... Пассажира отвезете в наше излюбленное место. Сами знаете куда... По исполнении передадите мне на пейджер условную фразу: «Добрались нормально. Выпивку купили». Все понял? Тогда за работу!
Парень молча вышел. – Эх, братан, как тебя изуродовали! – с жалостью рассматривая испещренный ожогами торс Степана, посочувствовал Витька. – Сильно болит?
– Прилично, – коротко ответил Демьяненко.
– У-у-у, твари поганые! – ощерился Рептилия. – Слушай, Леха, давай изобретем шакалу казнь пострашнее! К примеру, на кол посадим, или вывезем в лес, обольем бензином да заживо поджарим, или... Ну чего молчишь?! Напряги воображение!
– Не надо зверств, – свеликодушничал я. – Сулейман был с нами предельно откровенен, предоставил ценную информацию. Ведь правильно, Сулейман?
