– Соскучился, Котинька? – кокетливо состроил глазки наркокурьер. Утвердительно кивнув, бородач обнял его за талию, и любовники-подельники двинулись к выходу... Голубых наркоторговцев поджидала темного цвета «девятка», по невероятному стечению обстоятельств припарковавшаяся рядом с нашим «Москвичом». На месте водителя сидел какой-то толстый хмырь, лица которого я не разглядел. Уже садясь в машину, Жора окинул меня пристальным, подозрительным взглядом...
* * *
Поначалу все шло вроде нормально. Дав «девятке» возможность отъехать метров пятьдесят, Кирилл аккуратно пристроился в хвосте. Долгое время «девятка» неторопливо петляла по городу, но на пустынной темной улице ближе к окраине она вдруг резко рванулась вперед.
– Учуяли слежку, б...и, – ругнулся Кирилл, увеличивая скорость и сокращая дистанцию между машинами до минимума. – Наверняка у них тут где-то лазейка имеется, а я плохо знаю этот район. Стреножь их, Виктор Андреевич! Иначе уйдут!
Наркодельцы явно не ожидали от неказистого «москвичонка» подобной прыти. Все их попытки оторваться от нас не увенчались успехом. Открыв боковое стекло, я с расстояния примерно пяти метров прицелился в колесо. В тот самый момент, когда я нажимал курок, нашу машину сильно тряхануло на колдобине, рука моя дернулась вверх, и в результате пуля вместо того, чтобы культурненько продырявить шину, разбив заднее стекло, угодила в затылок водителю. Потерявшая управление «девятка» врезалась в фонарный столб. Кирилл выжал тормоз.
– Быстрее, командир, – крикнул он, первым выпрыгивая наружу. – Хватаем «языка» да сваливаем, пока менты не нагрянули.
«Девятка» превратилась в груду металлолома, но наркоторговцы, за исключением толстого хмыря с размозженной башкой, были живы. Возможно, потому, что устроились на заднем сиденье. Кока выглядел абсолютно целым. Жоре досталось больше. Он здорово расквасил морду и, утробно воя, вцепился левой рукой в покалеченную правую, однако подыхать, похоже, не собирался. На пару со Старостиным мы вытащили из покореженной машины истерически всхлипывающего Коку и вместе с рюкзаком запихнули к себе в багажник.
– Помогите! Мне больно! Все расскажу! Всех сдам! – взмолился Жора, вероятно, принявший нас за фээсбэшников. Из глаз педераста текли слезы, на бороде налипли кровавые сопли.
«Он уже конченый человек. Полностью деградировал. За дозу убить готов... Родители в отчаянии. Мать пыталась покончить с собой... Отец с инфарктом в больнице», – вспомнил я наполненные горечью слова Корнева и без колебаний выстрелил Жоре в голову...
