– Да! Да! Да!
– Слово мужчины?
– Да-а-а-а!!!
– А мужеложника Лечи?!
– Тоже отправлю!!! Собственноручно!!!
– Отлично! – улыбнулся я. – Минут через десять тебе предоставится такая возможность!
Асланов изумленно захлопал ресницами, а понятливый Семеныч шепнул пару слов одному из «гвардейцев». Спустя недолгий промежуток времени на «поляну» привели Халилова-младшего и Рашидова: абсолютно голых, со связанными за спиной руками. На груди у каждого висел картонный плакат с крупной надписью: «Пособник террористов». На окружающее джигиты реагировали вяло. Видать, не до конца оправились от действия препарата. Полковник демонстративно отложил в сторону видеокамеру. А «гвардейцы» Семеныча ловко подхватили обоих «эмиров» и поставили на перевернутые ящики, рядом с болтающимися веревками.
– Ты дал слово мужчины отправить в ад Хамида и Лечи, – спокойно сказал я. – Вот твой шанс – виселица на два места[9]. Если ты мужчина, то выполнишь обещание: наденешь им петли на шеи и выбьешь из-под ног ящики. Если нет… Гм! «Мужья» до сих пор здесь!
Ваха смертельно побледнел. Видимо, он совершенно не ожидал от нас подобного коварства. Думал, мы просто поручим ему ликвидировать Хамида с Лечи и наивно отпустим на свободу. А там, на воле, можно потихоньку смыться из города. (Обмануть «неверного» не грех.) Однако в настоящий момент перед ним встал жесткий выбор: либо повесить двух соплеменников из могущественных тейпов, либо гнусная «свадьба» и позор на всю Ичкерию. Третьего не дано. Правда, о повешении «эмиров» их тейпы могут и не узнать. Камера-то вот, в стороне лежит. Не включена. Старший эфэсбэшник явно утратил к ней интерес: курит, сплевывает под ноги, думает о чем-то… Зато чертовы «мужья» тут как тут! Лыбятся, сволочи, посмеиваются с вожделением… Небось только и ждут команды дефлорировать «невесту»!!!
– Хорошо, – с натугой просипел Асланов. – Сделаю. Развяжите меня!
Семеныч кивнул «гвардейцам». Те принялись распутывать веревки, а я незаметно включил скрытую камеру…
Конспиративная квартира располагалась в добротном доме сталинской архитектуры, на пятом этаже и представляла собой трехкомнатные апартаменты со звуконепроницаемыми стенами и пуленепробиваемыми окнами. После казни мы привезли Асланова сюда, надели на него наручники и без всяческих объяснений посадили в кладовку, больше напоминающую тюремный карцер. Полтора метра в длину, полтора в ширину. Бетонированные пол и стены «под шубу». Плюс массивная железная дверь с засовом. Джигит, впрочем, не возражал. За всю дорогу он вообще не проронил ни слова и лишь бросал на нас с полковником напоенные ненавистью взоры…
