– Выпорю! – взбеленился майор. – Шкуру спущу!
– Попробуй! – кривлялся Роберт. – Попытайся, говно свиное! Рискни! Хи-хи-хи!
Кровь ударила Кожинову в голову. Глаза застлала багровая пелена. Почти ничего не соображая от ярости, он выхватил пистолет и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Мальчик, не переставая хихикать, с издевкой наблюдал за отцом.
– Женя, опомнись! Что ты делаешь?! – закричала Ирина, повиснув у мужа на руке. – Это же наш сын! Он болен! Его лечить нужно!
Роберт вдруг откинулся на подушку и мгновенно уснул, издавая громкий взрослый храп.
– Идем поговорим! – шепнула Ирина, дернув мужа за рукав...
* * *
Семейный совет, продолжавшийся без малого два часа, не дал никаких результатов. Идею обратиться к психиатру оба супруга отвергли сразу: позору не оберешься, да и толку с них... Больше Ирина ничего путного предложить не могла и только твердила: «Лечить!.. Лечить!» – но как лечить, не знала. В конце концов, устав от пустопорожней болтовни, Кожинов заперся в ванной и мысленно воззвал: «Папа! Папа! Мне нужна твоя помощь! Выручай!»
– Чего надо, засранец? – недружелюбно откликнулся голос «отца».
– Р-р-робка с-свихнулся! – всхлипнул Евгений Дмитриевич.
– Подумаешь! – равнодушно хмыкнул дух. – Велика важность!
– Папа, что с ним происходит?! – взмолился майор. – Объясни, пожалуйста!
– Ну, положим, порча, – помедлив несколько секунд, нехотя бросил дух.
– Что-о-о?!
– Порча, говорю! – раздраженно повторил «отец». – Неужто впервые слышишь?!
– Я... это... вот тут... значит, – обалдело забормотал майор. – Как же... мне?..
– Как же! Как же! – ядовито передразнил дух. – Придурок малахольный! Ладно, так и быть – подсоблю. Позвони Сухотину. Эльвира-экстрасенс в настоящий момент находится у него. Она поможет. Все, покедова. Я спешу. – Голос «отца» пропал. Пулей вылетев из ванной, Евгений Дмитриевич судорожно ухватился за телефон...
* * *
Предложение «снять порчу» с мальчика Эльвира восприняла без особого энтузиазма, да и то лишь после клятвенного обещания Кожинова «за ценой не постоять». Сеанс происходил на квартире у Кожиновых. Выводить Роберта из дому они не рискнули, опасаясь как возможных эксцессов, так и соседских сплетен. Поэтесса-экстрасенс явилась ближе к вечеру вместе с Сухотиным, по-прежнему пребывающим в состоянии запоя, опухшим, всклокоченным и за версту воняющим перегаром. Да и сама экстрасенсша выглядела не вполне трезвой.
– А... это... ну... то есть... спиртное не помешает? – осмелилась спросить Ирина.
