Он приближался к реке. Над нею висел туман – такой же плотный, как туман его мыслей. Мутная серая пелена совершенно скрывала противоположный берег, на котором должна была располагаться промышленная зона – раковая опухоль города. И даже оказавшись на самой набережной, он ничего не мог различить за этим странным задернутым занавесом, состоящим из одной мглы.
Он не сразу заметил, что исчезли мосты. Не осталось опор; дороги обрывались в пустоту. Трамвайные рельсы нависали над водой, будто срезанные ножом огромной гильотины. Ни на чем не закрепленные куски проводов вопреки здравому смыслу и силе тяжести висели почти горизонтально. Все выглядело так, словно по ту сторону неуловимой границы сумеречный промежуток окончательно терял право на существование.
Сила притяжения и сила отталкивания уравновесились. Теперь он двигался вдоль набережной. Невольно он вспомнил, что когда-то гулял здесь со своей единственной настоящей возлюбленной. Как же безотрадна и мучительна была новая прогулка! Будто невероятно долгая дорога на эшафот. А между тем способ казни все еще оставался неизвестен.
От одного пятна света к другому. Открыв архипелаг безысходности, он был вынужден перемещаться с острова на остров… Ее лицо то и дело возникало в мерцании фонарей… Вкус поцелуев на несуществующих губах… Жизнь, принесенная в жертву любви… Тело на окровавленном алтаре… Отказ от соития, от продолжения рода… Но, оказалось, ничем нельзя задобрить безжалостного божка, всегда отнимающего либо любовь, либо жизнь…
Впереди появился из тумана низкий павильон, стоявший у самой воды. Часть его уступом нависала над гранитной набережной и была подперта сваями. Уродливая, старая, ничем не примечательная постройка. По пути к ней он миновал пришвартованный к берегу речной прогулочный катер, превращенный в плавучее кафе. Из него доносилась музыка; звуки дребезжащего пианино навевали образы сломанных марионеток, погруженных в кокаиновые грезы декаданса – несмотря на дергающиеся руки кукловодов и рвущиеся нити судеб. И уже не туман – папиросный дымок плыл над неподвижной водой…
Он заглянул в салон катера. Там, кроме нескольких столиков, действительно стояло пианино. И клавиши проваливались и выскакивали, будто над ними колдовали невидимые руки.
В окошке павильона горел свет. Это была лодочная станция. На столбе висел спасательный круг. У причала была привязана лодка – всего одна. Весел в ней не было. Она билась бортом о сваю. Ржаво скрежетала цепь.
