– Что такое? – спросил он, шаря глазами по окнам, словно надеялся увидеть там какие-то лица.
– Дети пропали, вот что такое! – закричала она. – Этот идиот Гарик взял их с собой!
– А ты где была?! – зло рявкнул Стеклов, до которого начало доходить, что Ромадин, очевидно, решил спилить дерево в ближайшем лесу.
Ближайший лес находился ПО ТУ СТОРОНУ озера.
– Где Розан? – спросил Борис, ощутив отвратительную и уже знакомую слабость в ногах. Маленький штопор медленно ввинчивался в сердце. Жена начала истерично ругаться. Он дал ей пощечину, но добился только того, что она вцепилась ногтями ему в лицо.
Ярость ослепила его; в мозгу вспыхнуло пламя и выжгло страх и боль.
Он ударил ее. Потом еще раз.
Увидел кровь, хлынувшую из носа жены, и кровь на своих костяшках. В черепе непрерывно, тяжело стучал паровой молот…
Инстинкт подсказал ему, где может находиться Розенфельд. Переступив через ноги осевшей на землю жены, он обошел дом и через парк направился к берегу озера. Гнев мгновенно улетучился. В наступившей холодности было что-то нечеловеческое. Он не помнил, как «беретта» оказался в кармане пальто, и не замечал жуткой противоестественной тишины вокруг себя. На самом деле, его уши были заложены, и ему казалось, что он передвигается среди хрупких деревьев из мокрого стекла…
Розан был на берегу – его ноги были до колен погружены в кости старых древесных скелетов. Он всматривался в мглу над озером. Уже начало смеркаться. Другой берег и лес застилала пелена, похожая на туман. Вода была неподвижна, как слой застывшего черного лака на ногтях.
Когда Марк обернулся, Борис увидел страх на его лице. И еще – неудовольствие человека, оказавшегося там, где ему не хотелось быть.
– Где они? – спросил Стеклов.
– Уплыли на лодке.
– На лодке?! – переспросил Борис. Слово «лодка» доставляло ему мучительное неудобство, как заноза в языке.
– Ну, да, – сказал Розан, ничего не понимая. – Гарик, его плоскодонка и… дети. Меня не взяли. Не хватило места.
– Ты дурак, – глухо сказал Борис. – Где они нашли лодку?
– Какого черта, Боб?! На берегу! Вон там, между деревьями…
Стеклов почувствовал, что становится трудно дышать. Над озером висело удушливое облако и оставалось только удивляться тому, что его не ощущали все остальные. В облаке уже поселились мертвецы – благодарные гостям за общество и пищу. Мир ограничился окрестностями озера; вне этих пределов продолжалась лишь вероятностная игра вроде той, которой подвержены элементарные частицы.
