Как выяснилось, они оба использовали ситуацию. Прикуривая, женщина незаметно для окружающих сунула ему во внутренний карман какой-то конверт.
– Благодарю за доверие, – сказал Эд, проглотив смесь коньяка и выделившейся слюны. – А что дальше?
– Зачем ты влез в это, кретин?
– Во что именно? – Пыляев старательно и без особого напряжения изображал тупицу. Он не исключал возможности провокации или дурацкого розыгрыша.
– Хватит паясничать. Эпилятором давно пользовался?
– Не понял.
Она ловко вставила свою ладонь между его грудью и левым предплечьем и надавила кончиками пальцев. Он почувствовал неожиданную жгучую боль под мышкой. Ему пришлось расстегнуть сорочку и нащупать над ребрами небольшую опухоль в виде эмблемы Союза. Точно такую же, как у Элеоноры, только свежую… Бармен делал вид, что ничего не замечает.
– Какого черта?! – сказал Эдик, уязвленный тем, что его без спроса клеймили, уподобив таким образом домашней скотине. Или, лучше сказать, производителю. – Когда он успел?
– Он – это Борис Карлович? О, сучий потрох и не такое успевает! Надеюсь, понимаешь, что это значит? Любая независимая медкомиссия признает тебя сам знаешь кем. Теперь ты его до гроба. Весь, с потрохами.
– Может, мне перейти на твою сторону? – спросил он, придвигаясь к ней и улыбаясь с видом профессионального кровосмесителя.
– Меня ты интересуешь лишь в качестве клоуна. Да и то – временно.
– Климакс? – Он сочувственно выдвинул нижнюю губу.
– Хуже. Рак матки. Последняя стадия. Мне осталось не больше трех месяцев.
– Хочешь погромче хлопнуть дверью?
Она кивнула.
– И захватить кого-нибудь с собой.
– Кого?
– Тебя, например.
В ее руке появился миниатюрный инъектор, способный при необходимости метнуть капсулу на расстояние до пятнадцати метров.
– Аккуратнее с этой штукой, – попросил Эдик. Он имел не слишком бледный вид, но внутри у него все сжалось. А у нее явно была не в порядке не только матка.
– Пойдем покажу кое-что, – пообещала законсервированная теща мрачноватым тоном.
Эдик послушно поплелся за нею, вяло размышляя, не окажется ли это «кое-что» таким же уродливым, как у дочери. Рюмку с коньяком он на всякий случай захватил с собой.
* * *
Найти тихий незапертый уголок в этом доме было трудно. Повсюду бродили сомнамбулические слуги Хрусталя, прекрасно выдрессированные и неукоснительно вежливые. Эдик не удивился, когда старушка, улучив момент, по-шпионски втолкнула его в какую-то дверь.
Замкнутые «домашние» экосистемы вошли в моду около десятка лет назад. Каждый, отравивший достаточное количество воздуха и заработавший на этом состояние, мог позволить и, как правило, позволял себе наслаждаться красотами природы в приватном порядке.
