– Х-ххх… Ты чуть не задушил меня, обезьянье отродье!!!
– Вот как! А куда девался «любезный гость»? Думай, что говоришь, старик!
– Ты… х-хх… ты смеешься надо мной! Да я сейчас кликну охрану и…
– Зови, – кузнец резко сжал ладонь, и обломки трости, жалобно крякнув, треснули и рассыпались на полосы. – Посмотрим, кто кого. Вряд ли твои молодцы каждый день ворочают молот весом в пятьдесят алинов.
Он наклонился к самому лицу распорядителя и спокойно закончил:
– Не забудь еще и о том, что завтра весь город будет судачить о драке в твоих термах. Уверен, слухи обязательно привлекут к тебе новых клиентов!
– Ладно… х-хх… ладно, – прохрипел Коцеру. – Убедил. Девчонку я и пальцем не трону. Доволен?
– Сейчас не тронешь, так потом отыграешься.
– Клянусь, я…
– Я не верю тебе, старик.
– Проклятье! – распорядитель оперся на скамью, с трудом поднялся. – Что тебе еще нужно?!
Юнари стояла ни жива, ни мертва.
– Я выкуплю у тебя девушку, – кузнец повернулся к ней. – Сколько тебе осталось?
– Четыре лета, – быстро сказал Коцеру.
Жадность взяла в нем вверх над мстительностью. Он уже забыл про сломанную трость и саднящее горло. Главное – не упустить прибыль. Этому здоровяку девка явно приглянулась – вот и отлично. Значит, не пожалеет серебра, чтобы ее выкупить. А за хорошие деньги можно простить и обиду, и унижение на глазах у никчемной служанки.
– Два, – едва слышно прошептала Юнари.
Старик вскипел:
– Лжешь, негодная тупоумная девка! Она и считать-то не умеет.
– Ты ведь купил ее на торгу, так? – спросил кузнец, не обращая внимания на вопли.
– Ну да! Недешево досталась…
– Зачем же ты врешь про четыре лета? В прошлом наводнения не было.
– Э-э, я ошибся, – заюлил Коцеру, – три! Три лета.
– Я тебе не верю, а ей, – кузнец поманил к себе девушку, – нет смысла обманывать. Вот что, Юнари, принеси, пожалуйста, мою одежду и сумки. Знаешь мальчишку, что приглядывает за раздевалкой?
– Знаю, господин. Но как я…
– Назовешь ему мое имя – Косталан.
Она выскочила за дверь, повторяя про себя: «Косталан… Косталан… Коста…»
На душе было светло и радостно. Почему-то она совершенно не боялась того, что будет дальше. Наоборот – ждала, чтобы все поскорее закончилось, и они ушли отсюда. Вместе.
И еще: никто и никогда раньше не говорил ей «пожалуйста».
Когда Юнари вернулась, окончательно пришедший в себя распорядитель орал высоким голосом:
– Да ты знаешь, сколько она съела за это время?! Страшно подумать! А пользы от нее – грош! И на три медных монеты не наберется!
