– Стой! – заорал Алексей. – Живым!..
Но было поздно. Он увидел, как Сема после очередной серии атак (прямой в живот, хук слева, завершающий удар ребром стопы в горло) перевалился через хлипкие перила и вякнув что-то на прощанье упал в объятья Лысого оврага.
Алексей добежал до моста, задыхаясь от бега, перегнулся через ограду. Высоты тут было – метров семь, дно каменистое, да и неподвижная, хоть и живописная поза тела в тёмно-синей телогрейке сомнений не оставляла.
Карташ негромко выругался, повернулся к неожиданному спасителю… и, признаться, оторопел.
Это был личный шофёр начальника зоны полковника Топтунова – заключённый, но из расконвоированных, мотающий срок за соучастие в убийстве. Как бишь его, Пётр Гриневский, вот как. И вот, оказывается, как он умеет ногами-то махать, Джеки. Чан, япона мать…
– Гриня, ну чтоб тебя!.. – выдохнул Алексей. – Я ж орал – живым брать, суку…
Гриневский равнодушно пожал плечами – дескать, виноват, начальник, подвёл. Кажется, он даже не запыхался после махача. «Винтарь» Семы валялся между рельс, неподалёку валялась и монтировка – не иначе, оружие незваного помощника, то ли выбитое противником, то ли отброшенное дабы рукам не мешать… И Алексей обречённо махнул ладонью:
– Ладно, забудь…
В общем, живец остался жив, а крупная и не очень рыба с крючка сорвалась и была благополучно этим живцом сожрана вместе с костями.
Обидно.
А вот то обстоятельство, что зэку доверена машина, которой пользуется сам начальник лагеря, может удивить разве что человека, весьма далёкого от специфики таёжной жизни за колючей проволокой. А кому прикажете доверить, солдату-срочнику что ли? Как показывал опыт, срочники оказывались гораздо большими раздолбаями – в первую очередь, по причине своего незрелого возраста. Намного более надёжен зэк (понятное дело, из мужиков), тянущий невеликий срок. Ему нет никакой выгоды бежать, а есть прямая выгода выполнять порученную работу справно, потому что так он легко может выхлопотать себе условно-досрочное. Тем более, по каким-то неведомым законам природы, среди охраняемого контингента всегда оказывался шофёр экстракласса, у кого и старый уазик будет бегать, что твой «болид», и водить он любое ведро с гвоздями по рытвинам и колдобинам здешних дорог станет мастерски. А откуда, скажите на милость, большой шофёрский опыт у солдата-срочника?
Нынешний шофёр пахал на этом уазике уже год, нареканий не имел и под подозрением в провозахне числился. Хотя Карташ полагал, что он всё-таки провозил (в конце концов, как откажешься, когда душевно попросят люди, от которых зависит его благополучие на зоне?). Но есть обычный поток всякой мелочи, вроде пачечки чая, сигарет, писчей бумаги, что позволяет скрасить жизнь среди серого однообразия, сей поток перекрывать себе дороже, а есть посылки исключительно опасные, попадание коих на территорию чревато. Вот с последними водитель уазика, по оперативным данным, и не связывался… Короче говоря, условно-досрочное этому шофёру светило ясным солнышком. И где-то через полгода, отсидев меньше половины срока, скорее всего он уже будет полной грудью дышать вольным воздухом. Кликуха у него была Таксист (куда ж без этого, в этой системе каждой угодившей в неё человеческой единице присваивают новое имя, как в других системах кодовыми именами шифруют агентов). Разумеется, если тесно работаешь с контингентом, то следует знать и клички…
