Дорога неуклонно шла вверх. До зимы ещё довольно далеко, но по ночам в горах холод уже пронизывает до костей. На рассвете полотно дороги покрывается корочкой льда, и надо быть предельно осторожным.
Яркий свет фар раздвигал морозную, жуткую тьму ночи. Я заворожённо смотрел, как рушится за каждым поворотом, рассеиваясь под этим острым лучом, непроницаемая глухая стена. Казалось, в мире нет никого — только машина и я.
И тут... Я весь обратился в слух. Где-то впереди послышался металлический перестук, многократно повторённый горным эхом,— неровный, захлёбывающийся стук мотора. Затем пронзительный гудок и следом за ним — звук, который невозможно спутать ни с чем, — раздирающий, до боли в зубах пронзительный скрежет разламывающегося металла. Я приглушил мотор, и в наступившей тишине звуки стали слышны удивительно отчётливо.
Я судорожно перевёл дух и выжал педаль газа. На перевале явно что-то случилось. Но если в таком месте, да к тому же в такой час, случилась беда, значит, ищи машину-убийцу. Почти наверняка.
Не дать ей скрыться! Я мчался, срезая повороты. Только такая машина — со стальным кордом на скатах и сверхпрочной подвеской — могла выдержать подобные нагрузки. Я чувствовал её так, как не способен чувствовать ни один, даже самый тонкий электронный мозг. Ну уж! Ведь так виртуозно управлять машиной, как компьютер... Да, но ни один компьютер не станет гнать, как я, выжимая из двигателя всё, на что он способен,ведь электронный мозг должен прежде всего обеспечивать безопасность!
Я вихрем взлетел к перевалу. Крутой поворот — и я увидел яркое пламя. Справа стеной высились скалы. Левая сторона уступом нависала над пропастью. А на обочине, на узеньком свободном пространстве, громоздились, вздыбившись, три опрокинутые легковушки. Они полыхали вовсю. Я резко нажал на тормоз. Машина пошла юзом, но у места происшествия остановилась. Отблески пламени высвечивали две повреждённые человеческие фигуры — видимо, выбросило из машин при ударе. Если кто-то и оставался в кабине, я был бессилен помочь: так неистово вздымался огонь, пожиравший искорёженные, смятые кузова, разрисованные яркими полосами! Вот оно что! «Гоночное племя» — искатели приключений...
Я подошёл к распластанным на асфальте телам. Если бедняги ещё дышат, надо что-то сделать. И в этот момент мне в спину упёрся сноп света. Я стремительно обернулся. Во мраке из-под нависающей кручи светились два ярких глаза.
Несколько секунд чудовище, таившееся во мраке, пристально разглядывало меня. Я стоял оцепенев. Мотор заработал громче. Чудовище явно готовилось улизнуть.
