Нет на этом свете непобедимых суперменов. К тому же т о г д а Мазур был чуть ли не наполовину моложе, а сейчас против него были еще и годы. Ему далеко было не то что до дряхлости, до минутной слабости, но все равно, есть чисто технические причины: и связки-сухожилия не те, что в тридцать лет, и суставы малость поизносились, и опорно-двигательный аппарат не тот, что в тридцать, и все прочее... А на него азартно наседало юное создание, крепенькое, как огурчик, не имевшее за спиной чуть ли не тридцати лет адски трудной р а б о т ы, сжигавшей и организм, и нервные клетки, и ни разу не дырявленное пулями...
Он не паниковал, конечно, не чувствовал себя проигравшим, но ощущал, что вынужден выкладываться по полной, из кожи вон лез, на максимуме работал, – а вот девчонка, полное впечатление, еще имела в запасе кое-какие резервы...
Она внезапно остановилась, встала смирнехонько, опустив руки по швам, и Мазур в азарте едва успел затормозить, опустить занесенную руку. Констатировал с ноткой грусти, что дышит чаще и глубже, чем встарь, зато Анка вымотана значительно меньше.
– Ну что? – спросила она нормальным голосом, подойдя вплотную. – Следует ко мне серьезно относиться?
– Следует, – признал Мазур.
– Вот то-то.
Она не злорадствовала, не пыталась уязвить, а значит, была вдобавок достаточно умна. Действительно, ухо с ней следует держать востро, девочка сложнее, чем показалась сначала...
– Ну как, замотала я тебя?
– Да нет, – сказал Мазур, криво ухмыляясь. – До этого все же не дошло... Но я согласен: ты – серьезный человек, Пятница, точно. Придется тебя произвести в полноправные напарницы.
– Ах, как приятно слышать... – Анка, глядя ему в глаза, улыбалась уже не насмешливо, а как-то иначе. – Скрепим равноправные отношения, Робинзон?
– Это как?
Она одним движением скинула маечку, прижалась к нему всем телом, приятно пахнущим свежим девичьим потом и дорогими духами, обхватила за талию и промурлыкала на ухо:
– Трусики сам любишь снимать или как? Ладно, пошли... – и отступила, недвусмысленно таща его к постели.
Сопротивляться Мазур и не собирался, поскольку это было бы форменным идиотством, – нормальный мужик, когда его тянет в постель красивая девка, обряженная лишь в кружевные трусики, просто не может упираться и блеять что-то насчет моральных принципов. Голову рубите, не имеет права. В особенности если он – засланный казачок, пока что далекий от раскрытия тех тайн, которые его послали добыть...
