– Не прост ты, сокол, ох, непрост... – протянул старикан, стоя над Мазуром. – Все убрали? Часики ему верните, идут ведь? Идут, ты смотри. На совесть сделаны. С часиками на нарах куда как хорошо, всегда видишь, что времечко медленно бежит... Пошли? Ты, сокол, как сеть распутаешь, ее в окошечко выбрось обязательно, имущество казенное...
– Да ладно, – послышался чей-то незнакомый, уверенный голос. – Не изгаляйся, Кузьмич, сверх меры, распутайте вы его...
Это говорил белобрысый в рваных джинсах, недавний сокамерник. Он совершенно непринужденно спрыгнул с нар и стоял рядом с Кузьмичом, как свой человек.
– Думаешь? – спросил Кузьмич.
– Хватит, – махнул рукой белобрысый. – Все ясно. Распутывайте.
Кузьмич не протестовал. Мазура принялись распутывать – и, едва сдернув сеть, предусмотрительно отступили к двери, ослепляя его фонарями.
– Вались, майор, на нары и дрыхни, – сказал Кузьмич. – Завтра поговорим...
И дверь захлопнулась, щелкнул замок. Мазур взобрался на нары. Ольга кинулась к нему, обхватила, прижалась.
– Ладно, – шепнул он. – Все обошлось...
На самом деле столь благополучный исход конфликта еще больше ему не нравился – из-за своей непонятности. Не избили для наглядного примера – хотя просто обязаны были это сделать, учитывая все их предшествующее поведение. И вдобавок в камере оказалась подсадка. У Мазура было впечатление, что он в очередной раз столкнулся с неким тестом, еще одной прогонкой по экстремальной ситуации. Для будущей рабочей силы такие тесты вроде бы и ни к чему...
Прошел час, а в камеру так никто и не нагрянул – и Мазур решил, что можно спать.
* * *
...На сей раз его разбудило не лязганье замка, а безмолвная возня рядом. Протянув руку, он нащупал борющиеся тела, ткнул пальцем в жирный живот – и сообразил. Ударил наугад. Тут же раздался визг – Ольга сумела впиться зубами в зажимавшую ей рот ладонь. Придержав толстяка левой рукой, Мазур отвесил ему еще одну полновесную плюху, отшвырнувшую того подальше. Все это, если не считать визга, происходило в совершеннейшем молчании.
Ольга горячо зашептала на ухо:
– Проснулась – а он с меня штаны тащит, рот зажал...
По дощатому полу прошлепали босые ноги – толстяк бежал к двери. Заколотил в окошечко:
– Господин караульный, за новенькими замечание! Животное женского пола мне отказывает в сексуальных услугах!
Стукнуло окошечко, и караульный лениво отозвался:
– Пшел вон.
– Господин караульный, я вам докладываю о нарушении правил согласно распорядку...
