– Тезей!!!
Тезей вбежал в зал и остановился, растерянно озираясь, ничего он не понимал.
– Он хочет выпустить Минотавра! – закричал я. – Останови его, Тезей!
Да, этот юнец умел не только буянить в кабаках и затевать ссоры с пиратами. Он не промедлил и мига. Взвизгнул выхваченный меч, и Тезей ринулся на Горгия. Я из предосторожности отошел подальше. Телохранители тоже разбежались по углам.
Как ни плохо я разбираюсь в воинском искусстве, я не мог не понять, что сошлись два первоклассных бойца. Глаз не успевал уловить удары и их отражение, мечи высекали искры, противники перемещались по залу с грацией танцоров, неразрывно слитой с яростью зверя. Я покосился на Миноса – он, подавшись вперед и раздув ноздри, непроизвольно повторял выпады.
Не знаю, кто был искуснее, но Тезей – моложе и проворней. Я заметил вскоре, что начальник стражи Лабиринта больше защищается, чем нападает, услышал его тяжелое хриплое дыхание. И раздался торжествующий вопль – меч Тезея вонзился в грудь Горгия. Телохранители словно очнулись от злых чар – несколько мечей торопливо ударили Горгию в спину. Он умер, еще падая на мозаичный пол. Я впервые обонял запах человеческой крови, меня подташнивало. Тезей стоял перед троном, опустив окровавленный меч и переводя дыхание. Телохранители без приказа подхватили труп за руки и за ноги и поволокли к дверям.
– Куда, олухи? – Я помнил о солдатах Горгия. – Туда! Все прочь! – Я указал на ближайший потайной ход.
От растерянности они безропотно повиновались. Унесли труп, скрылись сами, куски стен встали на место, и мы остались в тронном зале втроем.
– Решай, царь, – сказал я.
– Я решил, – глухо произнес Минос, не отрывая взгляда от кровавых пятен на ярких узорах мозаики. – Тезей, сын царя Афин Эгея, я разрешаю тебе поединок с Минотавром, и да пошлют тебе победу боги! Ступай и приведи себя в порядок перед боем.
Тезей бросил меч в ножны, отвесил короткий поклон и вышел, старательно обойдя пятна крови. Я смотрел на Миноса – он сгорбился на своем сверкающем троне, глядя сквозь меня потухшими глазами. Кто знает, что он сейчас видел и где витали его мысли, в каких далях времени, в каких краях. На миг мне стало его жаль. Высокий царь Минос, владыка Крита и сопредельных островов. Усталый старик.
Я точно все рассчитал. Он по-разному мог отнестись к необходимости следовать веяниям времени, но я использовал в своих целях главный недуг царей, их самое слабое место – извечное недоверие к своему окружению.
