- Подъем! Подъем! Вставать!
Вскакиваю как ошпаренный. Сегодня я должен во что бы то ни стало одеться первым. Сую портянки в карман и встаю в строй. Я удивлен, увидев командира роты. Может быть, его интересует, как проходит подъем в подразделении и хорошо ли "отцы" занимаются физзарядкой?
Дежурный сержант бегает вдоль домиков, заглядывает внутрь, громко ругается на писаря, который еще не встал.
- Ничего, оставьте его,- спокойным голосом приказывает подпоручник Алерс.Я сам им займусь...
- За мной бегом - марш! - выкрикивает дежурный и занимает место впереди колонны.
Боль в ноге становится все сильнее. Оглядываюсь налево и направо. Рядом резво бегут "отцы". "Неудобно отставать",- проносится в голове, и я ускоряю темп.
Физзарядка заканчивается. Еще небольшая пробежка ко рву. Наматываю портянки, умываюсь и только теперь вспоминаю о полотенце, которое забыл в спешке. Ничего не поделаешь, вытираюсь носовым платком. Снова пробежка - и опять я чувствую боль в правой ноге.
- Сегодняшний дежурный слишком уж усердствует,- громко отмечает рядовой Куява.
- Это потому, что появился командир роты...- откликается кто-то.
Бегущие поднимают столбы пыли.
А нога, как назло, болит все сильнее. "Вероятно, надо будет пойти к Женьке",- размышляю я.
- Сразу же после завтрака идем на стрельбище! - обращается старшина к своему помощнику.
"В таком случае к эскулапам выберусь завтра,- продолжаю я размышлять.Сегодня надо стрелять. Ведь если все пройдет хорошо, я смогу получить винтовку с оптическим прицелом". Меня волнует сама мысль об этом. Мы возвращаемся с завтрака, а подиоручник все еще муштрует писаря.
- Ну и упражняется наш штабник,- громко шутит кто-то из колонны.- Командир должен чаще приходить на подъем, а то погибнет наш писарь в каптерке.
Раздается взрыв смеха.
- Рота, запевай! - приказывает старшина.
Из-за гор и рек...
затягивает кто-то в голове колонны.
Рядом с марширующими едет на породистом монголе подпоручник и покрикивает:
- Громче, ничего не слышно! Вы что, "отцы", не завтракали?
Я не знаю этой песни, но на всякий случай широко раскрываю рот, чтобы только не навлечь на себя гнев командира. Наконец мы приходим на полевое стрельбище. Пение затихает. Рота останавливается.
- Десять минут на перекур,- разрешает командир. С облегчением вытягиваюсь на зеленой траве, но старшина Мазурек поднимает нас на ноги:
- Перекур был для меня, а для вас - оружие в козлы! Что, забыли, что в армии должен быть порядок? Только не подпирать винтовок мушками, собьете, а потом господу богу в белый свет будете стрелять и жаловаться, что оружие плохое...
