Из землянки выходит усатый старшина и, глядя на нас, командует:
- Построиться в очередь. Раненые будут накормлены первыми.
- Видишь,- говорит раненный в ногу и в руку Гром,- где армия, там и порядок.
Мы получаем по литровой банке густой пшенной каши, хорошо заправленной тушенкой и свиным салом с луком. Обжигая губы, с жадностью опорожняем банки.
Вокруг нас собирается большая группа советских солдат. Вскоре приходят несколько офицеров и формируют маршевую колонну, Я пытаюсь встать, но только теперь чувствую, как сильно болит у меня нога. Ко мне подходит советский офицер.
- Отдыхай, сейчас прибудут подводы,- разрешает он.
Часть партизан уходит. Около кухни остаются только более десятка раненых. Повар угощает всех настоящим грузинским чаем. Подъезжают санитарные подводы, и санитары помогают раненым погрузиться.
В госпитале
По дороге мы обгоняем наших легко раненных партизан, отдыхающих на обочине. Над ними поднимаются густые клубы дыма от самокруток, которые они с жадностью курят. Обрадованные, расспрашиваем друг друга о друзьях и знакомых.
Наконец наши подводы подъезжают к одиноко стоящей лесной сторожке, над которой развевается флаг со знаком Красного Креста. Вокруг большое число санитарных автомашин, возле которых заметно оживление. Раненых кладут на носилки. Медсестры разносят чай и пшеничный хлеб, меняют или поправляют повязки. Нам делают уколы, и мы снова отправляемся в дорогу, на этот раз на санитарных автомашинах.
В каждой машине есть санитар или санитарка. Наш сопровождающий утешает, что скоро мы выберемся с типично полесской, грязной и ухабистой дороги на лучшую и поедем быстрее. Одни раненые спят, другие - сидят в молчании, третьи - стонут и просят пить. И все-таки это первый спокойный вечер в далеком тылу. Наконец колонна автомашин останавливается. Санитары устанавливают носилки с ранеными под раскидистыми липами около дома священника, в котором размещается операционный зал. Мы узнаем, что все дома деревни использованы для нужд полевого госпиталя.
К работе приступает младший персонал вспомогательной медицинской службы. Нас направляют в баню. При свете коптящих керосиновых ламп несколько солдат заполняют истории болезни. Тут же, за ширмой, с нас снимают завшивевшую одежду и забирают для дезинсекции. Затем следует не совсем приятная процедура полного бритья. И вот мне покрывают клеенкой раненую ногу и на носилках несут под душ. Впервые за несколько месяцев я моюсь горячей водой с мылом и испытываю при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.
