– Наливай еще, может, и я тебя полюблю.
– Нам уйти? – хихикнула Венди.
Стюарт выпил снова.
– Ты очень хорошо вписываешься в этот интерьер, Пит, – загадочно сказал он и, поднявшись, покинул компанию.
Работа в «Касбе» несколько изменила стиль группы. Сюда приходили люди побогаче, и тот рев, который имел успех на площадках Гамбурга, здесь уже прокатывал не всегда. Нужны были милые мелодичные песенки.
За их сочинение и исполнение с удовольствием брался Пол. И принимали его даже лучше, чем Джона. Он писал прекрасную музыку, но с текстами приходилось помогать и Джону. То, что это – необходимость, Джон понимал. Но смириться с этим не мог.
– Я сочинил отличную мелодию! – радостно сообщил Пол однажды перед выступлением.
– Надеюсь, это рок-н-ролл? – подозрительно спросил Джон.
– Нет, но ты послушай…
– Ясно. Мне опять придется придумывать для тебя какую-нибудь дребедень. Надоело.
– Ты послушай сначала.
– Ну, давай.
Джон уселся на стул с явным намерением объяснить Полу по окончании, какой же он все-таки слащавый дурень.
– Рефрен я уже придумал, – заметил Пол, прежде чем начать, – «И я ее люблю».
– Я так и знал, – поморщился Джон.
Пол заиграл, напевая красивую мелодию и заканчивая каждый куплет фразой «And I Love Her…»[33]
Джордж, подсев рядом с гитарой, подыграл соло.
– Дерьмо, – сказал Джон, дослушав.
– Иногда мне хочется дать тебе по морде, Джон, – отозвался Пол.
– Дай.
– А ты слова напишешь?
– После того, как тебе дали по морде, можно написать только рок-н-ролл, – заметил Джордж.
– Все-таки, он мне нравится, – сказал Джон, отечески похлопав Джорджа по плечу: – А тебе-то как эта песенка?
– Дерьмо, – сказал Джордж. – Но тут эта штука – в самый раз.
– Значит так, – подумав, решил Джон. – Слова я напишу. Прямо сейчас. Но с завтрашнего дня мы будем искать другой клуб.
Уже три месяца они приносили домой деньги. Пусть и невеликие, но не меньшие, чем зарабатывает школьный учитель. Тетя Мими почти перестала пилить Джона, а Харрисоны Джорджа буквально боготворили.
Что касается Пола, то в первый же день возвращения из Гамбурга Джим Маккартни устроил его в компанию «Масси энд Коггинз», наматывать электрические катушки за семь фунтов в неделю. Долго Пол там не продержался. Но теперь он зарабатывал значительно больше, и отец стал вести себя с ним, как с равным.
Только шестнадцатилетнего Майкла эта ситуация радовала не слишком. Вышло так, что Пол, который еще год назад был таким же, как он, стал теперь взрослым. А к нему продолжали относиться, как к ребенку. И ему просто не хватало общения с братом.
