Там всегда было полно народу и, имея определенный навык, можно было стащить все что угодно. Не то чтобы ребятам чего-то не хватало дома (хотя шарлотками, безе и эклерами их и не баловали). Нет. Просто, азарт – блюдо самое изысканное.
На двери кондитерской висел замок.
– Лавочка закрыта, – констатировал Айвен. – Айда обратно.
Джон огляделся по сторонам.
– Подождите. Давайте, зайдем со двора, я знаю как пробраться внутрь. – (Однажды Джон уже был на чердаке этого дома и кое-что там приметил.)
– Мы так не договаривались, – опасливо отозвался Найджел, отец которого был полицейским.
– Так давай договоримся, – не унимался Джон. – Не посадят же тебя в тюрьму за пару пирожных. А если что, тебя-то как раз папаша отмажет.
– Идем, идем, – поддержал друга Пит.
Со двора они по пожарной лестнице забрались на чердак. Распугав голубей, Джон, с помощью товарищей, отодвинул большой ящик с цементом и разгреб усыпанные пометом опилки. Пит присвистнул. Люк! Кто бы мог подумать?!
– Башку надо на плечах иметь, – словно прочитав его мысли, заявил Джон. Оскалившись от напряжения, он приподнял крышку… И чуть было не отпустил ее с перепугу, когда услышал раздающиеся снизу голоса. В кондитерской разговаривали двое.
– Ну ты… Ну я не знаю, – жеманно прозвучал женский голос.
– Не волнуйся, крошка, – басил мужской. – Отец уехал в Лондон, и магазин в нашем распоряжении… Всю ночь. – Джон узнал его. Голос принадлежал Биллу-«Дырке» – неказистому семнадцатилетнему переростку.
Айвен тем временем подсунул под край люка какую-то чурку, и несостоявшиеся грабители, бесшумно упав на четвереньки, уставились в щель. Джон, забыв стеснение, даже нацепил очки.
Прямо под ними, на прилавке, сидела полная крашенная блондинка, с лицом перемазанным сливочным кремом, а Дырка, одной рукой пихая ей в рот пирожное, другой неуклюже пытался залезть под кофточку.
Хихикая, та прикончила лакомство, затем отпихнула дыркину руку и заявила:
– Не лезь, глупый. Я сама.
Расстегнув блузку, она задернула бюстгальтер на шею, освободив необъятную рыхлую грудь, задрала юбку, под которой не оказалось больше ничего, с профессиональным безразличием легла на спину и скомандовала:
– Начинай!.. – Глаза ее были закрыты.
– Во даёт! – не выдержав, зашептал Айвен, то и дело сглатывая слюну. Пит показал ему кулак и тихо, почти беззвучно, прошипел:
– Заткнись!
Джону вдруг стало невыносимо противно, и он брезгливо отвел взгляд в угол чердака. Снизу послышалось натужное пыхтение и томные постанывания…
