Некоторые насекомые выскакивали из общего водоворота у носа Мэм и стремглав неслись к земле. Одно из них впилось в почву рядом с ногой Джексона и исполнило, как он понял, общий для всех ритуал; в жвалах оно принесло маленькую частичку стали космической закалки и только лишь прикоснувшись лапками к земле, немедленно начало зарываться вглубь как бурав. Насекомое исчезло, насколько мог оценить это по его скорости Джексон, уйдя под землю фута на три, а потом снова выбралось наружу, уже с пустыми жвалами, и незамедлительно взмыло вверх за новой порцией.
Из неба на бедную Мэм посыпались жуки большего размера и начали быстро высверливать отверстия в ее уже обнажившихся к этому моменту от внешней обшивки переборках и внутренних структурах. С тяжелым гудением жуки-сверлильщики отлетали от своей жертвы на некоторое расстояние, унося с собой в своих цепких придатках кусочки компонентов корабля и там сбрасывали их вниз, на ровно укошенную густую траву с нежными дикими цветочками, к подножию на глазах исчезающей Мэм. Детали падали в траву с глухим стуком и тут же подхватывались ползучими насекомыми и другими механического вида тварями, только того и ждущими, уволакивались ими в укромные уголки, разделывались там на крохотные фрагменты, частью зарываемые в землю, а частью жадно заглатываемые для целей таинственного пищеварения.
– Эй, постойте! – крикнул им Джексон, пытаясь добраться до Мэм прежде, чем на Земле не останется больше никого, кто смог бы объяснить ему, что случилось. Но было уже слишком поздно. И Мэм, и док, и робот-повар, и карт-серверовщик, и машина-уборщик и все, все остальное, что находилось у Мэм – кроме комбинезона Джексона – было уже мертво и бесполезно. Однако большое количество полезных минералов было возвращено в лоно матушки-Земли.
Все это время Ахмул удивленно озирался.
– Я вижу людей, они идут сюда, – внезапно сказал он. – Они все без одежды.
