– А теперь я хочу, чтобы и ты пообещал мне кое-что. Обещай сказать это Первому Старейшине. Скажи ему, что я хочу знать, откуда у амрсов берутся их металлические копья, которые они умеют бросать гораздо дальше, чем это делаем мы. Черт, человек может метнуть стрелу прицельно на восемь дюжин ярдов, а сколько мы их перетеряли – уму не постижимо. Я так же хочу знать, почему мой шлем перестал работать, как только я зашел за скалу. И почему амрсы разговаривают. И еще скажи ему, что он наверно сбрендил, когда решил, что самым лучшим будет послать мне на встречу для разговора брата. Ты был так смущен, что я мог заколоть тебя без труда – учитывая даже то, что сначала я не знал что тебе от меня нужно.
Белый вздохнул и закончил уже спокойней.
– И последнее… Не догадываешься о чем я? Наверняка догадываешься. Так вот, теперь я понял, куда уходят из Шипа Почтенные, с оружием, но без шлемов. В таком виде они могут убить в пустыне только два вида дичи. Во-первых – несчастных Почтенных, которые все-таки ухитрились доползти назад, несмотря на свои полученные во время охоты раны, а во-вторых, молодых и глупых Почтенных, которые не хотят молчать о том, что, благодаря Созиданию, в этом мире мы не одни. И те – другие, занимают в мире гораздо больше места, чем мы. А теперь ты можешь забрать копье и отнести его туда, где вы их прячете. А я пойду своей дорогой и клянусь, что не буду смущать благонравие Почтенных, особенно сейчас, когда я наконец протоптал тропинку в их ряды, но прошу тебя, не стой на моем пути – как бы не вышло беды.
Сказав это, Белый обогнул Черного и зашагал вперед, и амрс шуршал у него на плечах при каждом шаге. Отмеряя последний кусок пути до Шипа, он вдруг понял, что только что предоставил Черному прекрасный повод вогнать ему стрелу в спину, во имя всего, что там Черный полагал справедливым. Но как бы не бывал Белый зол и обижен, он никогда этого не показывал, а переживал в себе, и кричал и плакал молча, внутри себя по несколько дней. И поэтому он был уверен: если он хочет выйти из этого дела без потерь, то должен уйти от своего брата, который любит его. Уйти, не обернувшись ни разу.
