– А вы уверены, что с ней все в порядке?
– Конечно! – Либби метнула в меня молнию. – Она размеренно и глубоко дышит. Спокойной ночи, мистер Робертс.
Дверь закрылась.
Вернулся Чарльз со стулом, и я попросил Линду проводить меня до комнаты и обеспечить будильником.
– Советую всем закрыться, – обронил я на свою голову.
– Вы что, страдаете лунатизмом? – ядовито спросила Кэрри, и я очень хорошо понял, каких попыток не стоит предпринимать.
– Я ничем не страдаю, но вот убийца… – махнув рукой, я отправился в отведенную мне комнату.
Усталость валила меня с ног, и я упал на постель во всей одежде, сняв только ботинки. Уже засыпая, я подумал о том, как трудно нормальному, здоровому мужчине охранять эмансипированных, но при этом очень хорошеньких, женщин.
Некоторое время я не мог понять: проснулся уже или вижу сон. Чье-то горячее тело придавило меня, мою нижнюю губу щекотали кончиком языка. Усталый мозг никак не мог решить, во сне или наяву это происходит. Я машинально провел рукой по кровати и наткнулся на мягкое и гладкое женское бедро.
– Ты голая? – пробормотал я.
– Я всегда сплю без одежды, в отличие от тебя, – прошептал грудной голос прямо в ухо.
– Это я тебя раздел?
– Вот еще! Я и сама могу раздеться!
– Боже мой, но ты же совсем голая! – сонно повторил я.
– Ах, Рэнди, да проснись же! – чья-то рука начала теребить меня за плечо.
Сон, наконец, отступил, я открыл глаза, и все еще не очень веря, воскликнул:
– Линда?
– Рэнди, милый, проснулся! – она с силой прижалась ко мне всем телом и обвила мои ноги своими. – Я поняла, что больше не люблю Чарли, он мне совершенно безразличен, я свободна! Свободна, Рэнди, и могу любить тебя, когда захочу!
– И как захочешь?
– Да… До конца, до конца, – проворковала она.
– А сколько времени? – прокряхтел я.
– О, времени у нас достаточно! – она не дала мне поднять голову, чтобы взглянуть на часы. – Надеюсь, ты не принадлежишь к мужчинам, которым не нравится, когда женщина находится сверху? – томно простонала Линда.
– Нет, – шепнул я нежно и почувствовал жаркий нажим ее бедер.
Время превратилось в какой-то абстрактный фактор, я потерял о нем всякое представление, да и не только о нем.
Потом я спросил, не считает ли она оскорбительным лежать под мужчиной.
– О, Рэнди! – со страстью выдохнула Линда. – Чувствовать на себе тяжесть мужского тела – это божественно!
– Клянусь, никогда не выдам Либби твою тайну, – промурлыкал я.
– Ей вообще ничего не надо знать, – со смехом откликнулась девушка.
