– Значит, нет? – еще раз осведомился Хелемке.
– Простите, но вы – ребенок, – окончательно перестал сомневаться Честфилд. – Я никогда еще не встречал столь странного и наивного младенца. Конечно, я понимаю вас, насколько вас можно понять, и прекрасно осознаю ваше положение. Я даже восхищаюсь вашим гонором, но сказать «да» – значит попросту не уважать ни себя, ни свою профессию, ни в конечном результате вас!
Я альпинист с достаточным стажем и неплохой тренер – немного стыдно говорить о себе такое, но это так. Я имел дело с богатыми чудаками, которые, пресытившись всем тем, что дала им мать-природа здесь, на земле, пытались подняться поближе к небу. Каждый из моих предыдущих клиентов был со своими странностями, но, клянусь, у каждого, пусть даже самого экстравагантного, богача всегда хватало здравого смысла, чего можно желать, а чего нет. В конце концов все они довольно лихо покоряли горы несравненно более скромные, чем Джомолунгма. И оставались довольны. Подчеркиваю – это были богатые бездельники, им время некуда девать. Но здесь появились вы – человек, жизнь которого нагружена лекциями, статьями, книгами, общением с подобными вашей головами. И все вам было доступно, звания и награды сыпались на вас как из рога изобилия – и вдруг вы все бросили, уволились с кафедры, порвали связи, начали совершенно безумную распродажу коллекции случайным мошенникам! И все только ради того, чтобы вскарабкаться на проклятую скалу. Вы пожертвовали здоровьем. Вас едва собрали хирурги. Но вы не одумались – вы опять начинаете изобретать какие-то блоки и веревочные подъемники! Невероятно! Удивительно! Вы упрямы, как дитя, ведете себя, словно малолетка, совершаете то, что в подобных случаях делает пятилетний капризник, и готовы весь свой капитал всучить первому встречному-поперечному, который согласится угрохать вас за ваши же деньги!..
– Вы отказываетесь окончательно? – прервав альпиниста, задергался на коляске Хелемке.
Нужно отдать должное Честфилду – он не дрогнул не единой своей мышцей.
– Лагерь Штауфенбах – и я к вашим услугам! Но чертов каменный палец, на который за всю ту вечность, какую он существует, никому, кроме вас, не пришло в голову забраться, – нет! Это действительно мое последнее и окончательное слово… И все-таки подумайте, – прибавил молодой человек. – Стоит вам лишь здравомысленно отказаться от этой затеи и позвонить, мы можем отправиться в лагерь в любое время. А сейчас – простите…
