Что говорилось на том конце провода – об этом остается только догадываться.
Дуся часто прогуливала работу из-за бурных объяснений с «любимым» и, как правило, на следующий день приходила с фингалом под глазом и снова принималась ему названивать. Обычно после подобных разборок с «котиком» Дуся буквально утопала в словах любви, трепетно сжимая телефонную трубку.
– Иди! Иди! Клавдия Михайловна и товар разберет, и в отделе постоит, и вообще, отчего бы Клавдии Михайловне не заночевать в аптеке?! Легко! – воскликнула заведующая и тут, вдруг обратив на меня внимание, любезно спросила: – Девушка, вы что-то хотели?
И я увидела прямо перед собой монголоидную физиономию с черными злыми глазами, которые изо всех сил пытались мне улыбнуться.
– Нет-нет, я просто смотрю, – ответила я и тут же уткнулась в витрину, делая вид, что увлеченно ее разглядываю. Только через минуту я вдруг заметила, что стою у полки с презервативами. Наверное, со стороны я выглядела маньячкой – кто ж еще может с таким интересом разглядывать резиновое изделие № 2?! Однако каких тут только не было! И ребристые, и супертонкие, и с шипами, и с усиками! Да, наша медицина или резиновая промышленность (точно не знаю) продвинулась далеко вперед. Помню, когда Икки лет 11 назад перешла работать в неотапливаемую аптеку на Сретенке, она первые две недели не понимала, чего от нее требуют некоторые покупатели – особенно представители сильного пола не могли произнести это слово. Казалось, стоит им только сказать «презерватив», как их моментально разобьет паралич. Они заменяли его самыми разными синонимами. Например:
– Против детей.
– Кто против детей? – поначалу непонимающе и одновременно возмущенно вопрошала Икки.
Или:
– Ленточку.
– Галантерея за углом, – поясняла моя подруга.
Еще их называли резинками, предохранителями, изделием №2, но только не презервативами. Да это и понятно, ведь тогда еще, кажется, у нас в стране не было секса.
Наконец Икки вылетела из отдела в торговый зал. В очереди, которую должна была быстро обслужить Кургузая, не наблюдалось никаких изменений.
– Пошли скорее, – крикнула мне Икки.
– Да они, оказывается, вместе! – воскликнула толстая тетка с болонкой на руках. И вдруг все они – и инвалид первой группы с дубинкой, и «баскетболистка» в красном берете, и пухлый мужик в кепке – обернулись, как один, и зал наполнился возгласами:
– Две хамки!
– Молодые, да ранние!
– Гнать таких!
– Ика, мы тебе сегодняшний день не оплатим! Можешь не рассчитывать! – Это было последнее, что я услышала, потому что мы, как пробки из бутылок с теплым шампанским, выскочили на улицу.
