В 16.15 я миновала вывеску «Лекарь Атлетов» и как ошалелая влетела в аптеку. У Иккиной кассы было полно народу. Я попыталась пробраться к ней поближе, но очередь взбунтовалась:
– Умная какая, все стоят спокойно, а она лезет!
– Я вообще инвалид первой группы! – воскликнул здоровенный старик с тростью, которую он, наверное, всегда таскал с собой в подтверждение своей инвалидности.
Нет, черт возьми! Не в подтверждение инвалидности! Он просто избивал этой дубинкой народ! Я поняла это минуту спустя, когда «инвалид» сначала нащупал дубинкой мою ногу, а потом со всей своей «инвалидной» силой отдавил мне все пальцы.
– Вы что, с ума, что ли, сошли?! – от боли заорала я.
– Молодая, а никакого уважения к старикам! – воскликнула толстая тетка с болонкой на руках.
– Да он мне ногу своим костылем отдавил! – возмутилась я, пытаясь восстановить справедливость.
В самом начале очереди назревал скандал по другому поводу:
– Девушка, вы мне сдачу не сдали! Я дала десятку, а нитросорбид стоит пять рублей! Где сдача-то?!
– А эта девица у них все время сдачу не сдает! – откликнулась тетка с болонкой.
– А зачем? Лучше себе в карман положить! – взвизгнул «инвалид» с дубинкой.
– Девушка, я в который раз спрашиваю, у вас йодомарин есть? – нетерпеливо воскликнул пухлый мужик в кепке. – Она что, глухая? – злобно спросил он у длинной женщины в красном берете.
– А она, наверное, сама не знает, что у нее есть, а чего нет, – желчно отозвалась та.
– Я, между прочим, тоже стою только чтобы спросить, – укоризненно проговорила тетка с болонкой.
– Ну и стойте, раз вам время девать некуда, – рявкнул пухлый мужик.
– Да чего она там ковыряется-то! Сколько же можно, в конце концов! Ну и продавщица! – возмутилась «баскетболистка» в красном берете.
– Сколько стоит йодомарин?
– Верните мне мои пять рублей!
– А я инвалид первой группы! Меня вообще положено вне очереди обслуживать!
– А у меня сейчас собака обделается! Она не может столько терпеть!
Напряжение нарастало с каждой секундой, казалось, еще мгновение – и вся эта разъяренная толпа разобьет витрину и раздерет на части мою бедную подругу. Теперь я поняла, как свершилась революция в очереди за хлебом.
Я не знаю, что со мной произошло, но я совершенно безотчетно закричала:
– Да как вы можете себя так вести! Все – вы? Во-первых, эта бедная девушка, которая стоит за прилавком, не продавец! Она, к вашему сведению, чтобы работать в этой поганой аптеке с такими дураками, как вы, за копеечную зарплату, три года корячилась в фармацевтическом техникуме и лучше всех в своей группе умела скатывать свечи. А это занятие не из простых! И она не робот, – заорала я на пухлого мужика в кепке, – чтобы одновременно считать деньги, не ошибиться в правильности отпускаемого препарата, разъяснить той маразматической старухе, которая уже давно взяла сдачу и положила ее в кошелек, как ей принимать нитросорбид, доказывать, что она не воровка, слушать повизгивание собаки и при этом найти среди тысячи наименований ваш дурацкий йодомарин, назвать вам его цену и дозировку, потому что пока вы все это не узнаете, не успокоитесь! Ко всему прочему, у нее сегодня должен быть выходной!
