– Интересный бордель. А Стража куда смотрит?
– А Стража, – скривился Энгард, – смотрит в задницу. Не переживай, в столице тоже хватает мест, где эта сволочь имеет бесплатный стол…
…С наступлением сумерек дождь почти прекратился. Карета, плавно покачиваясь, мчалась в сторону столицы, а я в последний раз прокручивал в голове полученные от своего приятеля инструкции. Мы молчали. Энгард полулежал на широком кожаном диване, прикрыв глаза, и не подавал ни малейших признаков жизни. По его распоряжению для меня подобрали крикливо-роскошный, но изрядно поношенный плащ и камзол мерзкого ящеричного цвета, с которым весьма гармонировали широченные бархатные штаны, заправленные в короткие сапожки для верховой езды. Глядя на них, я всякий раз испытывал острый приступ морской болезни, но деваться было некуда: по словам моего многоопытного друга, именно так следовало выглядеть юному провинциальному повесе, прибывшему в столицу на поиски жирного куска.
– Вообще, старайся выглядеть повульгарнее, – произнес неожиданно Дериц, не открывая глаз. – Ты у нас невыносимо сдержанный да мудрый, ну так попытайся стать полной противоположностью себе самому. Мой славный внутренний голос говорит мне, что ты справишься.
– У меня уже есть кое-какой опыт, – хихикнул я, вспоминая, как мы с Теллой получали в банке мешки с золотишком…
– Я буду ждать сразу за углом, – перебил Энгард, не обратив на мои слова ни малейшего внимания. – Хоть до утра: главное, чтобы ты услышал…
– А если я не услышу вообще ничего?
Он махнул рукой и вытащил из кармана трубку.
– Услышишь…
Дверь под большим красным фонарем я увидел сразу же, едва повернул налево от грязноватой круглой площади. Карета Дерица осталась там, сзади, полускрытая небольшим двориком с давно высохшим фонтаном. Мутные, наполовину зашторенные окна первого этажа маслянисто светились желтым. Я постоял, раскуривая свою трубку и глядя на давно облупившийся черный лак, покрывавший в древности резную дубовую дверь, и решительно взялся за медную ручку.
На меня пахнуло теплом и уютной смесью из дыма множества трубок и ароматов жаркого. Сбив свою шляпу на затылок, я вразвалку приблизился к солидной стойке, занимавшей почти половину противоположной от входа стены. На высоких табуретах, попыхивая трубками, сидели двое: седой дядька, очень похожий на солидного моряка, и вертлявый хлыщ в зеленой шляпе и длинном неряшливом плаще. Еще несколько человек тискали за столиками хихикающих красавиц. Судя по виду прелестниц, заведение было не из худших; впрочем, это наблюдение не имело для меня никакого значения – тех, кто был мне нужен, в зале пока не наблюдалось.
