– Трупы бомжей должны лежать возле капища в ритуальных позах, – распорядился шас.
– Это как?
– Я покажу. А остатки мозгов распихайте по тарелкам и желудкам, пусть будет похоже, что эти животные их ели.
– Сырые мозги?
– А что ты хочешь от челов?
Бога поморщился, но спорить не стал, лишь буркнул:
– Кабур, пожалуйста, поторопитесь, нам еще надо поработать у Купола.
– Тогда не мешайте!
* * *
Рик, повинуясь быстрому взгляду Ортеги, увлек Сергея к компьютеру, попросив объяснить некоторые детали, связанные с географией города, и нав, отойдя к окну, достал телефон:
– Комиссар, примерно час назад Маренга наблюдал исход из Купола.
– Он установил причину проблем?
– Да, – негромко ответил Ортега. – Похоже, ОНИ научились пробиваться через обсидиан.
– Не самая хорошая новость, – помолчав, произнес Сантьяга.
– Все не так плохо, – успокоил комиссара нав. – Маренга исследовал Купол и выяснил, что причина в самом обсидиане. В округе слишком много специфических человских заводов, почва перенасыщена сложными химическими соединениями, в том числе – активными. Купол впитывал эту дрянь несколько десятилетий, и в его структуре произошли изменения. Теоретически – незаметные, но на деле позволившие ИМ просачиваться за контур.
– Поэтому мы не сразу засекли нарушения, – пробормотал Сантьяга.
– Совершенно верно. Внутреннюю защиту ОНИ сожрали еще триста лет назад, а вот Купол считался непроходимым. К сожалению, мы недооценили челов. Эти грязнули…
– Проблема в том, что мы не сможем сами выправить структурные изменения в обсидиане, – задумчиво протянул комиссар. – Похоже, наш хитроумный друг Франц предвидел нечто подобное, направляя вместе с вами Рика.
Магия Темного Двора не была властна над черной плотью обсидиана, навам требовалась поддержка другого Великого Дома.
– Я переговорю с великим магистром, – деловым тоном закончил Сантьяга. – Уверен, Франц поможет. В конце концов, это в наших общих интересах.
Ортега убрал телефон, зевнул и посмотрел на Рика и Сергея:
– Господа, а не поехать ли нам к Стене, пока совсем не стемнело?
* * *
– Это здесь, – негромко сказал Сергей и открыл дверцу.
Проспект по обе стороны от площади был ярко освещен, и от этого темнота, в которой утопала несостоявшаяся станция метро, казалась еще гуще.
– Тиха украинская ночь… – пробормотал Ортега, выбираясь из машины.
Рик хмыкнул, но промолчал. И тут же, словно опровергая слова нава, с юго-запада донесся скорбный и протяжный вой.
– Это еще что такое? – удивился Ортега.
