Рыжов тоже видел эту бутылку, даже постоял над ней, керосином она была заполнена, прежде чем ее разбили, это точно. И тогда он решил к отцу Виктору не приставать с той просьбой, которую придумал Ратуй. Все-равно это не к месту сейчас, бесполезно выглядело.
Ушел к себе, на двор городского совета, где они всей группой обитали. Тут уже спали, Борсина даже с пожара ушла, едва стало ясно, что церковь город не сожжет, и мужики сами с огнем управятся.
Рыжов походил по горнице, подумал, запалил лампу, благо керосина было в достатке, хоть на что меняй, и принялся раздумывать. Не так все получалось, как он думал, когда отправлялся сюда, не его это было дело. Вот он слышал, есть люди, которые умеют рисовать схемы, по которым все очень наглядно получается. Ему тоже хотелось такую схему нарисовать, кружочками обозначить и себя, и Колядника, и Ратуя, и даже отца Виктора… Но не умел он, поэтому, если уж война скоро закончится, следовало учиться. Да так, чтобы никто не мог сказать, что он зря свой командирский хлеб есть.
А может, и не следовало ему идти в командиры, раз он такой малосмышленый оказался, может, просто, как исстари повелось в его качачьем роду, и как сам он привык, следовало ему пахать землю и подчиняться тем людям, которые поумнее да пообразованней его будут. Но с этим решением тоже было что-то не то, не настолько же он неудачливым вышел, чтобы… В общем, и тут следовало что-то придумывать.
Когда он уже и спать собрался, вдруг раскрылась дверь, и вошел Колядник. Он зевнул, посмотрел на сидящего понуро Рыжова, усмехнулся, и чуть было, по привычке не перекрестил раззявленный рот. Снова усмехнулся, подсел рядышком.
Был он какой-то не такой, как всегда, лицо у него изменилось, набрякло, да и синяки под глазами стали видны, и выражение глаз сделалось чужим. Посидел, достал седельную сумку, вытащил несложные причиндалы, разложил на столе чистую тряпицу, вытащил наган. И не стрелял сегодня, это Рыжов понял по запаху, но почистить его Колядник все же собрался.
Это было хорошо, это было правильно – ухаживать за оружием. Кто знает, когда его в следующий раз придется в ход пустить? Рыжов и сам достал свой револьвер, потом заодно занялся и винтовкой, которую получил от чоновцев. Расположился в сторонке от Колядника. Винтовка все же не револьвер, для нее место нужно.
Колядник посмотрел его винтовку, глазом и пальцами ощупал, потом лениво произнес:
– Так что я думаю, барахло твоя винтовка, Рыжов. Затвор стерт, боек какой-то… не такой. Странный боек, подвести может.
