Так им пришлось расположиться в Борисоглебске и ждать. Раздвигин к тому времени дочитал свои два тома, попробовал их перечитать, но ему стало скучно, и он с удовольствием включился в хозяйственные дела, которыми пришлось заняться. Конечно, первым делом Рыжов стал на учет в местном отделении ЧК, чтобы получать положенные пайки. Это было несложно, их мандаты производили на всех безоговорочный эффект. Во-вторых, следовало найти место для постоя, и им, как начальству из самой Москвы, выделили вполне приличную комнату в старорежимной еще гостинице поблизости от рыночной площади. В третьих, следовало подумать о воде, о которой Рыжов еще в бытность свою командиром эскадрона привык думать едва ли не раньше, чем об оружии. Пришлось внушить и Борсиной, и даже Самохиной, чтобы ходили за водой на реку. Водопрод в городе не работал, а без этого им было сложно. Особенно Раздвигину, которому ко всем прочим трудностям приходилось еще и бриться. Рыжову можно было не бриться едва ли не неделю, прежде чем он начинал ощущать, что его внешность командира терпит некий ущерб. Но до недельного срока пребывания в Борисоглебске было еще далеко.
Тут же встретили праздник Первомая, но это прошло для них как-то не слишком заметно. Лишь Самохина куда-то отправилась с красным бантом на своей кожанке, где-то снова, как уже замечал Рыжов, сорвала голос, видимо, выступая на митинге, но зато, когда вернулась, приволокла настоящий половинный маузер. Половинным она его называла за то, что у него была обойма, рассчитанная не на двадцать патронов, а только на десяток, на половинку классического для этого пистолета магазина. Тогда она, будучи слегка навеселе, предложила отдать свой револьвер, вполне толково ухоженный, американский, довольно тяжелый, Рыжову. Но тот привык к нагану, и револьвер этот решено было отдать Раздвигину, хотя против этого Самохина и ворчала немного, пока не уснула.
Раздвигина револьвер позабавил, но он все же привесил его поверх своей шинели на пояс, а перед этим раз двадцать разобрал-собрал, и так смазал, что Рыжову стал подумывать не позже завтрашнего дня сходить в местную службу армейского снабжения, чтобы выпросить оружейного масла.
И надо же было так случиться, что именно следующим днем, когда они уже начали раскладывать на столе посередине комнаты продукты, полученные на местном складе, в дверь их комнаты радался стук. Сильный и частый, так стучат веселые люди, почему-то подумал Рыжов, и дверь распахнулась.
