Уразумев эту нехитрую истину, мальчик открыл для себя, что, сосредоточившись на каком-то одном упражнении, упускает другие, причем самые простые. Например, он никак не мог обогнать зайца, а когда все-таки научился догонять и хватать зверька за уши, стал проигрывать Учителю в беге на длинные дистанции. Как-то вечером Учитель сказал, что он неправильно расходует жизненную силу после десятой мили, но как расходовать ее правильно, объяснять не стал, вероятно, полагал, что мальчик должен выработать это ощущение самостоятельно.
И еще он плохо переносил воду. Тот жар, из которого он вышел, был несовместим с водой. Особенно тяжело ему приходилось после двух часов пребывания под водой – мышцы деревенели, координация разбалтывалась, дыхание, заторможенное для «бесшумного» вдоха и выдоха через тростинку, подводило, когда следовало сразу напасть на Учителя или бежать по горам…
Чуть позже ему никак не удавалось справиться с высотой. Бегать по веревке он научился легко и уверенно. Но когда Учитель смазал шнур, и без того сплетенный из скользкого женского волоса, конопляным маслом, он без страховки не мог сделать на нем простой шпагат.
К тому времени он ходил уже не над рекой, в которую, как оказалось, даже на мелководье можно было падать с любой высоты, а над деревьями. Вся сложность этой тренировки заключалась в понимании ветра и, конечно, в технике блокировок при падении на ветки… А едва он научился не бояться предательского скольжения под ногами, Учитель вдруг начал прослаблять шнур. Пока он был натянут как струна, мальчик всегда мог схватиться за него, если срывался, но поймать свободно болтающуюся, ненадежную, как сам ветер, опору стало невозможно. Как-то, несколько раз подряд довольно жестоко разбившись о ветки, он начал спорить:
– Учитель, я всегда буду натягивать веревку сам. Больше я никому не доверю этого… Зачем мне учиться на провисшей веревке, если я умею неплохо ходить по натянутой?
– Неплохо? – удивился Учитель, даже не подняв брови. – На прошлой неделе я видел, как ты потерял равновесие и вынужден был мечом сделать отмашку, чтобы не свалиться.
– Но я удержался! – решил упорствовать мальчик. – Кроме того, меня сбил ветер. На такой высоте его никто не способен предвидеть.
Ветер в горах гулял как получится, и его действительно невозможно было угадать. Поэтому в последнее время, чтобы не делать штрафных упражнений, он разработал, как ему казалось, безупречную технику – при «потере пространства» он выхватывал меч, выносил его против падения и энергичным выпадом возвращал равновесие.
