– Это? – Перегуда счастливо сощурился. – Это, Гринев, наше новое изобретение. Два года клеили, год собирали водород.
– Так он водородный?
– А где же мы тебе, мил-человек, тут гелий возьмем? Нет, я уверен, что гелий тут есть, но вот добыть его с нашими технологиями и нашей энерговооруженностью невозможно. – Как почти всегда бывало и прежде, разговор с Перегудой почти тут же переходил на прикладную науку, технологию и решение головоломных проблем.
– Но ведь водород?..
– Что водород? Водород – это вода, даже в Полдневье. Взяли ванну дистиллята, опустили пару электродов, поднатужились… Просушили то, что получилось, и вышло два моля водорода на один моль кислорода. Кстати, электричество получали из торфа, который вы добывали на юге.
– Я не о том. Я хотел сказать, что водород – опасно. Еще «Гинденбург»…
– Правильно, Гринев, тебя неплохо учили, оказывается. Водород – это опасно. «Гинденбург» и все такое… Но, понимаешь ли, выхода нет. – Перегуда поднял голову, любовно посмотрел на шар, паривший в вышине, и ласково прикоснулся к шнуру, удерживающему летательный аппарат. – Зато получилось неплохо, уже полгода висит, и хоть бы хны.
– А почему его удерживают три леера? Даже четыре!
– Четвертый – не леер. Пойдем.
Перегуда с видом бывалого заговорщика подошел к центральному шнуру, тому самому, который был не натянут, и тут-то Рост увидел, что это не один шнур, а несколько. Центральную его жилу составлял, конечно, капроновый пятимиллиметровый тросик. Но еще вдоль него шел проводок, очень похожий на тот, которым оснащались полевые армейские телефоны, или еще на какой-нибудь двужильный гибкий токовод.
– Ого, тут у вас все серьезно, – отозвался Ростик.
Вместо ответа Перегуда выволок из-под каменной будочки, похожей на собачью, куда входили через верх все эти провода… армейский телефон. Покрутил ручку и поднес трубку к уху.
– Алло, верх? Да, это я. Тут к вам гости… Нет, конечно, один, я подниматься не буду. В общем, это распоряжение Председателя, спускайте крюк. – Он повесил трубку и повернулся к Ростику. – Ты вообще-то как высоту переносишь?
– А что?
– Понимаешь, не все на это легко реагируют. Поднимутся метров на пятьдесят и начинают орать.
Рост поднял глаза, и у него нехорошо заурчало в животе. Прямо по центральному шнуру сверху сползал стальной блестящий карабинчик. На карабинчике висели лямки парашюта, со спокойным звоном металлических бляшек раскачиваясь вокруг пустоты, которую должно было заполнить Ростиково тело.
