Солнце еще не разогрело как следует траву и землю, а все уже собрались у своих треугольников. Оба экипажа, один кимовский, другой – само собой – под командованием Евы. А Ростику приходилось ждать неизвестно чего, хотя, скорее всего, дурацких распоряжений из Белого дома. Чтобы не напрягать ребят своим бездельем, проснувшись, он сразу поднялся на полетную вышку и уже с нее осматривался, маясь неопределенностью.
За ночь после победы над треугольниками Серегин, как и обещал, набрал новых волосатиков вдобавок к прежним. На этот раз проблем не было, когда они узнали, что враг разбит и осталось только довести дело до конца, желающих летать стало куда больше – дураку ясно, чего же бояться, когда эти чокнутые безволосые в две машины вылетают на семерых и на глазах всего города разносят их в щепки. Стрелков тоже, в общем, набрали. Правда, это были те еще стрелки, но… Лучше не нашлось.
Квадратный во вчерашнем бою получил еще четыре раны вдобавок к вывиху и перелому, которые у него уже были, и торжественно, даже как-то старательно, был снова отправлен в госпиталь. Одно утешение – было понятно, если не возникнет сепсис, старшина, наверное, скоро вернется – от тех ожогов, которые он получил, не умирали даже в Полдневье. Замещая старшину, за главные пушки к Киму сел Виталик Самохин – тот парень, который совсем неплохо себя проявил, будучи наводчиком пушки на левом крыле машины Евы. Остальных новых пушкарей Ростик не знал, но надеялся, что скоро поймет, кто чего стоит.
