– До противника пять километров, – проговорила Ева. – Поднажмем, братишки!
Но поднажать не получилось, ребята и так работали в полную силу. Ростик, поливая противника огнем, краем глаза увидел, что они минуют Чужой. Значит, до Боловска осталось минут сорок лету… Или даже меньше.
За эти сорок минут они разделяющие нас километры сожрут без остатка, подумал Рост, и не поманеврируешь против врага, у которого такое численное превосходство. И снова принялся палить как сумасшедший.
Теперь попаданий людей в пурпурных было больше, каждый третий выстрел ложился почти точно туда, куда утыкалось перекрестие. Оно, как выяснилось, у Ростика тоже было довольно удачно выставлено, никакие поправки в виде рисок и сносок в сторону были уже не нужны, следовало только палить и палить.
Разрывы стали сильнее, и это было понятно – расстояние уменьшалось, плазменный шнур долетал до пурпурных, растрачивая меньше энергии на ионизацию воздуха. Ростик надеялся, что и пробивная его сила стала больше, и повреждения противнику они наносят серьезные…
Иногда он чувствовал, что, стоит ему сосредоточить огонь на одном треугольнике, а не дергаться от одного черного силуэта к другому, он непременно собьет врага, непременно! Но вот пока не сбивал… А потом вдруг сбил! Да как – треугольник пурпурных, получив удар из Ростиковых пушек в крыло между башней и консольной пушкой, вдруг подпрыгнул, встал «на попа», словно собирался резко уйти вверх, получил тут же попадание от пушек Квадратного – как старшина успел среагировать на это положение машины противника, так и осталось тайной – и взорвался, словно самая обыкновенная антигравитационная лодка, с рыжим пламенем, кучей обломков и ударной волной, заметно качнувшей все машины губисков.
По крейсеру пронеслось «ура», но… тоже ненадолго. Потому что не улеглось ликование по поводу первого успеха, как машина Евы получила первое попадание, к счастью, по касательной. Зато потом Ким получил два попадания подряд, и отнюдь не слабых. Второй разрыв на Кимовом крыле развернул «Еву» так, что она сразу потеряла скорость. А это значило, что расстояние до противника опять уменьшилось. И Рост заорал, чтобы Ева энергичнее разгонялась…
Теперь Рост бил, почти не целясь. И все равно попадал. Пот заливал глаза, от горячих стволов его пушек поднимался ток раскаленного воздуха, который ощущала сухая, подпаленная щека. Глаза слезились от закиси азота, который вырывался в их кабину при каждом открывании казенника, руки неловко подрагивали от ударов других, кормовых, слабых пушечек их крейсера.
