Его роль в битве за Бумажный замалчивалась столь явно, что это вызывало определенное понимание даже тех штатских, которые были далеки от обычаев и порядков армии. А что бы там ни говорили, почти все боловские мальчишки, прошедшие многие здешние войны, медленно, без училищ, но с поразительной надежностью обращались в подлинную армию, способную защитить и одолеть почти любого здешнего, полдневного врага.
Как правило, когда на эту тему сворачивали мысли Достальского, он спрашивал:
– И все-таки я не понимаю – почему?
– Давай об этом не будем, – предлагал Ростик.
– А почему не будем?
– Ну, им там, может быть, виднее.
– Виднее? Да они сиднем сидят в своих кабинетах! Что они могут из них видеть? Но, даже не вылезая из кабинета, понять-то, что ты выиграл битву, а не я – своим отходом, организацией обороны и волевым руководством, – понять такую элементарную вещь они должны. Обязаны, черт подери!
Ростик вынужден был отмахнуться.
– Давай не будем, а?
Достальский смотрел на Ростика удивленно и чуть внимательнее, чем обычно.
– Неужели не обидно?
Ростик, которому по странному стечению обстоятельств обидно не было, тем не менее, когда его вот так, в лоб, спрашивали, обычно понимал, что нечто в глубине души, конечно, царапает. Но это было еще не созревшее ощущение, и сейчас не время было его высказывать. И говорить о нем следовало потом.
Объяснить это Достальскому было сложно, да Ростик и не пытался. Он лишь смеялся и объяснял, что Ширы его считают героем, прикомандировали к нему лучшую бригаду – строят новый дом, чего же ему больше-то?
– Да, да, – рассеянно, даже расстроенно говорил Достальский. – Так обычно у нас и бывает, человека Ширы считают победителем, а собственное начальство…
– Ты лучше подумай, может, ты бы тоже давно майора получил, если бы они не хотели проблему с моим награждением обострять? Выходит, я тебе тоже мешаю.
– Ты им мешаешь, – признавал наконец Достальский. – Вот еще бы понять – где, в чем, каким образом?
– Придет пора, сочтемся этими глупыми наградами. Может, в следующей войне.
– Думаешь, будет? – спрашивал новоиспеченный майор Достальский.
– Конечно, – стараясь выглядеть беспечным, отвечал Ростик. – Хорошо бы знать – где и с кем?
Произнося эти слова, он и не подозревал, что практически уже знает, и где, и с кем. Вот только не отдает себе в том отчета. Впрочем, до момента, когда это знание должно было стать явным, оставались считаные дни.
