Рубос заглянул в пещеру – она была пустынна и темна. Лишь на камнях горный ветер перебирал пласты черного пепла, стряхивая его в пропасть за порогом.
Мирамец подошел к Сухмету и положил ему руку на плечо:
– Ну, ты им показал… Да и мне тоже. Никогда не видел ничего подобного.
Сухмет поднялся:
– Видел, и даже не один раз. Правда, не в таких масштабах, но тут факелы были уж очень хороши. И почти на треть заполнены порошком.
Они пошли по пещере вниз. Сначала Рубос почему-то не хотел наступать на самые плотные залежи черного пепла, но скоро перестал обращать на них внимание. И все-таки он несколько раз оглянулся, когда они вышли на залитую дневным светом, не тронутую колдовством Сухмета часть коридора.
– Неужели там никого не осталось?
– Посмотри лучше вперед, – ровным голосом произнес Сухмет. – Вот наши следующие собеседники.
Рубос мигом обернулся. Но ему стоило изрядного труда понять, что Сухмет имеет в виду не что-либо, а огромные треножники, которые были расставлены для тепла вдоль стен следующего зала.
– Неужели эти тазы на подставках представляют опасность?
Сухмет озорно блеснул глазами:
– Постараюсь, чтобы не представляли.
Он снова стал в позу вызывания заклинаний, поднял вверх посох и начал произносить звуки, трудные для понимания даже привыкшему к разным языкам и наречиям Рубосу.
И вдруг треножники стали гореть ярче, потом еще ярче… Теперь большая их часть пылала почти так же неистово, как бесконечные факелы в предыдущем коридоре. Рев и этого пламени казался оглушительным, но так как тут не было магической акустики, его вполне можно было выдержать.
Некоторые из треножников стали двигаться, переступая коваными ногами по ровному полу, иные стали звонко дрожать… Но едва угли в их чашках выгорели, они все замерли, и теперь уже ничто на свете, кроме новой порции топлива, не могло их оживить.
– Как мне кажется, в твоих приемах наблюдается некоторое однообразие, – проговорил Рубос, когда стало ясно, что путь вперед опять открыт.
Сухмет поднял взгляд на мирамца:
– Это еще что? Вот когда придет пора аннигилировать трон и посох, вот тогда энергии выделится столько, что… Боюсь, как бы вся скала разом не обрушилась.
Рубос приостановился:
– В самом деле? А где в этот торжественный миг должны быть мы?
Сухмет подошел к стене, в которой некогда была пробита небольшая дверца. Теперь она была заложена, и так плотно, что создавалось впечатление, что стена состоит, как и в других залах дворца, из монолитной скалы.
